— Благодарю, Вениамин, — важно ответил Артемий, садясь на металлический трон перед основным терминалом, довольно оглядывая рабочее место.

И думая, что тут он наиболее доволен, чем за долгие годы. Даже проблемма хлипких вещей решена Марком… Вот достойный, всё-таки, аристократ этот граф Мехов! Понимает, что нужно творческой и интеллигентной личности для эффективной работы.

Да и задачи, которые ставит Марк, пусть часто бывают сложны, а иной раз и непонятно, как к ним подступиться… Но интересны же! В общем, жизнь, похоже, удалась, довольно отхлебнул Артемий чай, запивая печеньку.

Гаражная площадь, Нижний город, Новгород, Святослав

Святослав, нагруженный кучей баулов, потел, сопел, но целенаправленно продвигался к цели. Хотя мысли у него были растерянными, да и не в первый раз. Тренируется на износ постоянно, может скрутить стальной лом в изящный бантик (именно изящный, специально тренировался!) четырьмя пальцами. Но вот каждый раз, таща гостинцы — устаёт и выматывается.

Странно всё это… Но его не остановит!

С этими решительными мыслями Святослав ускорился, зашёл в переулок и оказался перед здоровенной стальной стеной. В которой была стальная дверь, которую так и хотелось назвать «воротами». Руки у Святослава были заняты, так что в дверь постучала нога парня. Глубокий звон стали разнёсся окрест, окно в доме переулке распахнулась, послышался сварливый женский голос… И тут же оборвался, а окно со стуком захлопнулось.

И тут могучая дверь беззвучно приоткрылась, а на пороге, подслеповато щурясь в очки, показалась небольшая старушка в головном платке и старомодном платье с тёплой жилеткой.

— И кого там… Внучек! — радостно вскричала она. — А отощал-то как! И что ж ты такое несёшь, да так много?!

— Гостинцы, бабуля, — пропыхтел Свят.

— Вот сколько раз говорила — не надо ничего… Да проходи, не стой на пороге, — потрепала… точнее, ущипнула Святослава за щёку старушка, для чего ей пришлось вставать на мысочки. — Не надо ничего: ты молодой, у тебя потребности! А нам уже в могилу пора…

— Не наговаривай, бабуль. Ты ещё молодых переживёшь, — вставил Свят, разгружаясь в просторном и высоком коридоре.

— Конечно переживу, если гробятся постоянно! — подбоченилась старушка. — Вот ты — отощал! — обвинительно указала она пальцем на внука.

— Да я ем…

— Не ври! Я сама только что щупала! Идём на кухню, перекусить: не обижай бабулю!

— Да и в мыслях не держал…

— Вот и пойдём!

На просторной кухне, обставленной грубой мебелью, Святослав сел за стол, а перед ним на столе оказалась… бочка с пирожками. Литров на двадцать, полная блестящих золотыми боками пирожков!

— Кушай, внучек, — умилённо положила подбородок на скрещённые руки старушка. — Вот молодец!

А Свят действительно кушал: и аппетитом он отличался отменным, и готовила его бабуля на удивление вкусно. Ну и щебетала по поводу погоды, продуктов… А увидев, что Свят почти справился с угощением, начала разговор:

— Всё с бандюгами своими якшаешься?

— Ну да…

— Вот обидят тебя, помяни моё слово, внучек!

— Да Гаражные…

— Всё одно бандиты! Раз банда! И не след тебе, милому мальчику, с ними связываться!

Впрочем, это тоже было неким ритуалом: аргументы у бабули не первый год не менялись, ну а то, чем занят её внук — она прекрасно понимала. Но не высказать своё неодобрение тем, что он «в банде» — никак не могла. Так что Свят с улыбкой кивал, доедал пирожки, но не особо вслушивался: за годы этот бабулин монолог не менялся.

— Вот так-то, Святик! — торжествующе закончила обличать банды в предосудительном поведении бабуля.

— Да, бабуль, — кивнул Свят. — Слушай, а как дед? — спросил он.

— Да всё так же, — помрачнев, вздохнула бабуля. — Всё лежит…

— Так и лежит? — вздохнул Свят, на что получил кивок. — Дела-а-а…

— Пойдём! — решительно ухватила бабуля его за плечо, таща в коридор. — Хоть поздороваешься!

— А может, не надо…

— Надо! — решительно заявила бабуля, таща здоровенного внука за собой.

Хотя, как понятно, это только казалось: ну как миниатюрная старушка могла бы тащить здоровенного, высокого, полного детину?

Пройдя по коридору старушка с внуком оказались перед раздвижной дверью, которую бабуля решительно отодвинула. И перед ними открылась такая картина: