– А я его воспринимаю очень серьезно, именно поэтому к вам и пришла, – твердо ответила художница, на этот раз не покривив душой.

Клавдия удовлетворенно кивнула:

– Леон – уникум, достойный особенного отношения. И он страшно выматывается, каждый контакт стоит ему огромных энергетических потерь.

В ее голосе зазвучали мягкие, сентиментальные нотки:

– Этот дар был у него всегда, с самого детства. Леон часто болел и после таких озарений просто пластом лежал. Мама страшно за него боялась… Он и в школу почти не ходил, учился дома. Наблюдался у кучи разных врачей. Его обследовали, держали в больницах, пичкали таблетками. Никто ничего не понимал, не желал увидеть очевидное – что Леон просто создан не так, как большинство людей.

Вода в закопченной кастрюльке вскипела, и Клавдия щедрыми щепотками принялась бросать в кипяток травы, которые брала из пакетов и коробок не глядя, будто наугад. Воздух немедленно пропитался крепким пьянящим ароматом. Выключив газ, Клавдия вновь повернулась к гостье:

– Школу Леон заканчивал лежа в психиатрической больнице. Его озарения принимали за шизофренический бред. Родители боялись его. Его – самого безобидного человека на свете! Друзей, конечно, никаких. О девушках смешно и думать. Вакуум, отчаяние. Я одна была на его стороне, одна на всем свете. Он не раз думал о самоубийстве в то время. Такие способности, не находя выхода, разрушают человека быстрее, чем самая страшная болезнь. И даже сейчас, когда Леон научился обуздывать свою силу, направлять ее поток в нужное русло, он страдает. Помогает людям, исцеляет их, а сам часто не в состоянии с постели встать. Он и ребенок, и старик одновременно, а я…

Клавдия улыбнулась, и в этой улыбке в равных долях сочетались гордость и горечь:

– Я его нянька, и всю жизнь так было. А ведь я старше Леона на пять лет. Разве с виду скажешь, что я старше? Вот сколько вы ему дадите?

Александра покачала головой:

– Не знаю, ну, пятьдесят с небольшим…

– Ему тридцать восемь! – ошарашила ее Клавдия. Вооружившись ситечком, она ловко, не пролив ни капли, нацедила большую кружку настоявшегося отвара. – Волосы у него выпали после психбольницы, от стресса и лекарств. Больница, с одной стороны, сильно его подкосила, а с другой, он впервые понял, что совершенно здоров психически и причину видений надо искать в другом месте. Мы с Леоном тогда ушли от родителей, стали жить своей жизнью и ни разу об этом не пожалели!

– Так вы брат и сестра?! – вырвалось у Александры.

Клавдия тихонько рассмеялась, сделав маленький глоток отвара на пробу. Поморщившись, взяла банку с медом:

– Горечь ужасная, ее дает один редкий корешок… А вы что же, решили, что мы муж и жена?

– Нет, знаете, – задумчиво ответила художница. – Хотя в первую минуту знакомства такая мысль мелькнула. Но между вами нет… Какого-то натяжения, как между супругами. Хотя видно, что вы очень близки. Я решила, что вы прочно устоявшаяся пара, вот как бывают пары артистов в цирке. Когда делают один номер и понимают друг друга без слов.

– У жуликов тоже бывают такие пары, – присовокупила Клавдия, облизываясь и щурясь сквозь длинные накладные ресницы. – У шулеров, например.

– Я совсем не это имела в виду, – сконфузилась Александра.

Клавдия усмехнулась и, вновь заглянув в недра шкафчика, достала небольшой пузатенький флакон с темной жидкостью. Флакон был заткнут пробкой от винной бутылки. Этикетки не наблюдалось.

–Это эликсир – подарок лично для вас!– Хозяйка вручила флакон гостье так стремительно, что он оказался в руках у Александры словно сам собой.– А оргонайт будет готов к вашему следующему посещению. Я уже настроилась на вашу энергетику и определилась с выбором камней. Это будет нестандартный набор. Один камушек придется поискать… Но так ведь и вы человек необычный, верно?

Александра встала со стула и отрицательно замотала головой, пытаясь отделаться одновременно и от подарка, и от комплимента:

–Нет-нет, совершенно не стоит, я ничем подобным не пользуюсь… И оргонайт тоже лишнее, уверяю вас! Мне просто жаль ваших трудов…

Клавдия взглянула на нее неожиданно жестко.

– А мне всегда жаль людей, которые дорожат своими заблуждениями, как некоей высшей ценностью, – медленно проговорила она. – Знаете, почему вы так шарахаетесь от моих подарков? Знаете, чего боитесь? Вы боитесь прозреть и убедиться в том, что прожили половину жизни с закрытыми глазами.

– Извините, если я вас чем-то обидела. – Александра слегка сместилась в сторону двери. – Я неправа. Большое спасибо за подарки, я просто была к ним не готова.

Больше всего ей хотелось немедленно уйти и никогда больше не появляться в этой квартире. Художница ругала себя: «Зачем с ней дискутировать? Надо взять то, что она сует, и просто выбросить!» Александра спрятала флакон в сумку и закрыла молнию.

Клавдия, продолжавшая сверлить ее взглядом, неожиданно заявила:

– Запомните: мои подарки выбрасывать или передаривать ни в коем случае нельзя. Это принесет несчастье и вам, и тому, кто их получит.

– Но я не собиралась…

– Собирались! – отрезала хозяйка без всяких церемоний. – Запоминайте лучше, как пользоваться эликсиром. Он изготовлен на основе яблок из одного особенного сада. Сад этот очень далеко, за несколько тысяч километров, в другом государстве, в предгорьях Тянь-Шаня. Эти яблоки сами по себе имеют мощные целительные свойства, также бальзам обогащен витаминами и минералами, которые необходимы для стабильного обновления вашей крови. Каждые двадцать девять дней кровь человека должна полностью обновляться, как обновляется Луна, но…