– Ты опять влип в какую-то историю? – строго спросил Плат.

– Естественно. Это обычное мое состояние – влипать в разные истории.

– И когда за тобой придут? – снова съехидничал Маркузик.

– За нами, – поправил я Марка с мрачным видом – пусть немного поволнуется.

Маркузик и впрямь изменился в лице. Он очень не любил разных осложнений, которые случались в нашей сыскной практике; и чаще всего по моей вине.

– Не шути так мрачно, – сказал Плат, который немного больше разбирался в моей психологии, нежели импульсивный Марк. – Лучше расскажи, что там снова с тобой приключилось.

– Да ничего такого… особенного… – Я неторопливо достал сигареты и не спеша прикурил; это чтобы немного поиграть на нервах моих друзей, которые уже насторожили уши, чтобы выслушать мою очередную историю. – Просто я вчера в баре немного пообщался с Дженнифер…

– Что!? – Вопрос был исторгнут сразу из двух глоток.

– Классная телка, доложу я вам, – продолжал я неторопливо, словно и не заметил дикого изумления моих друзей. – В натуре она гораздо лучше, чем на фотокарточке.

– Ты… это серьезно? – спросил Плат.

– А когда я был несерьезным… в работе?

– Ну-ка, давай, выкладывай все по порядку.

Я рассказал почти все, вплоть до того, как я облажался со слежкой.

– Интересно… – Серега задумчиво грыз чубук трубки.

Когда мы только организовали О.С.А., он сразу же приобрел себе это курительное приспособление. Я подозревал, что Плат очень хотел походить на литературного героя – сыщика Шерлока Холмса, никогда не расстающегося со своей трубкой.

Что ж, и бывшему менту иногда свойственны романтические порывы…

Но со временем он эту блажь выкинул из головы и обихода, и продолжал смолить сигареты, иногда самые дешевые, – в те дни, когда мы перебивались разными мелкими делишками, за которые нам и платили соответственно. А трубку Серега держал на рабочем столе в основном для понта.

Лишь когда приходил какой-нибудь состоятельный клиент, Плат начинал дымить трубкой, как паровоз, напуская на себя трагическую задумчивость и сострадание. Ему казалось, что таким образом он влезет поглубже не только в душу, но и в карман клиента.

Иногда его «театр» срабатывал…

– Что именно? – спросил я, стараясь не встречаться взглядом с Маркузиком, который уже оправился от удивления и смотрел на меня с подозрением.

Похоже, он каким-то макаром уже вычислил, что я поведал им не всю историю. И теперь пытался додумать, что я утаил.

– Помнится, ты говорил, что она ездит на «мерседесе» в сопровождении охраны. Не так ли?

– Так. Крутая девка.

– Ну, про то, каким образом ей удалось приобрести так быстро большую крутизну, разговор сейчас не идет. Как на меня, по здравому размышлению, это совершенно невероятная история.

– Ты что, не веришь мне!?

– Конечно, верю. И не становись в позу. Тут все свои. Но тогда объясни мне, почему она (поздним вечером!) приехала в бар и уехала оттуда на такси, а не в «мерсе» с личным водителем и охраной?

– Может, у ее обслуги вчера был короткий день, – пробурчал я в смущении.

До этого я как-то не додумался. Хотя мог бы. Но черепушка не туда сварила. А Плат – голова… Ишь как лихо завернул.

– Говоришь и сам себе не веришь, – парировал Плат. – Судя по тому, что ты рассказал, ее должны обслуживать круглосуточно. И вообще, дама такого высокого полета никогда не опустится до бордюрного уровня, на котором удобно ловить такси или левака.

– Не знаю, не уверен… – ответил я растерянно. – Мужик, возможно, и не опустится. А бабы на все способны. Особенно если хотят закадрить клеевого пацана. Они по жизни авантюристки. Вспомни Еву, которая прикормила Адама яблоком. Ведь знала же, что будет им от Бога кырдык. А все равно не удержалась от соблазна вкусить запретный плод. Сама получила по рогам и мужика подставила.

– В данном случае Библия не аргумент. Или я неправ?

– Прав, – буркнул я. – Для ее положения это неестественно. И все же объяснимо.

– Объяснить можно все, что угодно. Была бы фантазия. Это первое. Второе – тот мужик, которого ты назвал иностранцем. Должен сказать, что в его иностранное происхождении я не верю. Тебе показалось.

– Гад буду, кент из-за бугра! Я же не вчерашний, не только что из колыбели. Он и ходит не так, как мы с тобой. У него был сильный мандраж.

– Ясное дело, наши парни ничего не боятся… – Серега скептически ухмыльнулся. – Мандраж для них незнакомое понятие. Может, он женатик и опасался, что его засекут в компании этой козырной дамочки. Потому и выбрал такое место для рандеву. Я уверен, что ты ошибся.