Я одна. Совсем. И как уже говорила, квартира давит пустотой. В ней и так тесно, но с переселением папы в больницу, она становится еще меньше. Бетонная коробка с выцветшими обоями, кое–где затертым линолеумом. Настоящая темница, для одинокой души вроде меня.

Мнусь в коридоре минуту или две, а потом в кромешной тьме двигаюсь сразу в спальню. Есть не охота, пить тоже. Даже в душ не хочу. Падаю лицом вниз на кровать и мечтаю никогда не проснуться.

Но мне нельзя так поступать. Я должна вытащить папу из бесконечного круговорота болезни, вернуть его к жизни. Кроме меня у него тоже никого нет. Бабушка с дедушкой давно скончались, ни сестер, ни братьев. Только я. И мы вместе создаем крошечный мирок, каждый день пытаемся заполнить его светлыми, приятными воспоминаниями. Так проще не думать и не возвращаться в невыносимое прошлое. И в настоящем жить гораздо легче.

Я ведь помню маму. Смутно, но все же. И никогда не забуду папу после ее ухода. Закрыв за ней дверь, он долго сидел на кухне, опустошая пачку сигарет. Я зашла к нему, тронула его рукой. Он повернулся ко мне с грустной улыбкой и сказал: все будет хорошо, Сонька. И подмигнул напоследок.

С тех пор я не перестаю повторять эту фразу. Она мое кредо. Какие бы ужасные события не случались в моей жизни, всегда верю в лучшее.

Всегда!

Кряхтя, переворачиваюсь на спину и ловлю блики света в потолке. Фонарь за окном не меркнет пока, я не закрываю глаза. Тогда он просто перестает существовать для меня. Я засыпаю, обессилив после первого рабочего дня и нежданной встречи с Артуром, незнакомкой в красном и Алиной.

Верю, завтра мне всё это будет казать миражом. Плодом моих бурных фантазий. Я же с детства та еще фантазерка.

***

Утром вчерашнее столкновение с Чернышевскими не исчезает. Я ошибаюсь. И размешивая кофе в кружке, снова и снова переношусь к тому злосчастному столбу.

Мыслями понимаю, глупо накручивать себя из–за одной короткой встречи на расстоянии. А в реальности не могу не думать о ней. Об Алине с дерзкой ухмылкой в мою сторону, о прекрасной незнакомке, кружащей возле моего мужчины. Ой…оговариваюсь не замечая.

Ложка со звоном летит в мойку, а я сажусь на табурет, подмяв под себя одну ногу. Без устали кусаю нижнюю губу, потею, словно бегун на длинной дистанции. Странный скрежет разносится по кухне, и только когда опускаю глаза на кофейный дымок, понимаю, это мои зубы стирают эмаль в порошок.

Почему я чувствую себя гадкой? Почему в принципе что–то чувствую? Артур давно мне не принадлежит. И никогда не принадлежал. Он не пес, я не водила его за поводок и не бросала косточку за хорошее поведение.

Он мужчина. Солидный, цельный, прагматичный. Знает, чего хочет и добивается этого с легкостью. Даже его увлечения проходили строгий отбор, а уж насколько он требователен в работе, страшно вообразить. Если бы не он, их семейный бизнес давно бы скатился в помойку.

– Хватит вспоминать о нем.

Говорю в пустоту, допиваю кофе и спешу одеваться. У меня всего полчаса на сборы. Я просто не могу опоздать во второй рабочий день. Это же будет полное фиаско.

Через сорок минут я уже забегаю в автобус, не нарочно осматриваюсь по сторонам в поисках Алены и выдыхаю, когда не обнаруживаю ее. Она мне кажется фальшивой, и я остерегаюсь ее напускного дружелюбия.

Алена пойдет на всё, ради достижения своих целей. Я уверена, она метит на более высокую должность в компании и поэтому выписывает круги около меня.

Вздыхаю и мельком поглядываю на подаренные папой часы и охаю. Похоже, я все–таки опаздываю. И прилично. На целых пятнадцать минут. Надо будет заменить батарейку в часах, которые висят на кухне. Они меня сегодня подводят ни на шутку.

Автобус привычно дребезжит, я вцепляюсь в поручень, и едва двери открываются, выскакиваю на остановку. У меня кровь стучит в висках, а ноги, будто специально превращаются в куски ваты. Глубоко вдыхаю и ускоряюсь, насколько получается.

В тридцатиэтажное здание вбегаю на всех парах. Пришлепываю пропуск–карточку к считывающему устройству в турникете, и раздается противный писк. Повторяю действие и снова неудача.

– Девушка, приложите другой стороной. – Подсказывает охранник со своего огороженного стеклом места.

Пользуюсь его советом и спокойно прохожу «вертушку». Наверняка, сейчас качает головой и смеется. Все равно. Мне некогда любоваться его весельем на мой счет. Я тороплюсь к лифтам, возле которых толпа людей и раз десять давлю на бедную хромированную кнопку.

Незнакомец в сером костюме нервно выдыхает. Я кошусь на него и мысленно подгоняю ползущий, словно черепаха лифт.

Наконец, створки разъезжаются, и кабина набивается до отказа. Я тоже среди этих селедок с суровыми лицами. Мы все неотрывно следим за цифрами электронного табло. Я особенно. Жду не дождусь торможения.

Звоночек оповещает об остановке, я просачиваюсь наружу и вижу у администраторской стойки Милану Ренатовну. Начальник отдела кадров заинтересованно слушает Алену, отпивая кофе из бумажного стаканчика. Встряхиваю плечами, задираю голову и прохожу мимо них в направлении своего кабинета.