Влекомый какой-то странной сладостной силой, Илья вставил в уключины катера легкие алюминиевые весла и повел его к берегу сквозь тростник, наугад, почти не осознавая, что делает и куда плывет. И уже не удивился, когда заросли тростника расступились и впереди показался высокий зеленый берег, заросший ивой и ольхой.

Голос все еще звучал внутри Ильи эхом тайны и, повинуясь мистическому зову, он поднялся по береговому склону наверх, миновал купы кустарника и вышел на луг с высокой травой, напомнивший ему поляну из сна. Не было только речки и тумана, все остальное казалось смутно знакомым и родным, будто он когда-то бродил по этим местам.

Девушку он увидел не сразу, сначала интуитивно почуял ее присутствие — толчком сердца, ощущением скрытого источника света. Она стояла под березой на краю луга в тридцати шагах и смотрела на него спокойно и внимательно, одетая в легкий цветастый сарафан, который почти не скрывал небольшую, но упругую грудь и длинные ноги. Пушистые светлые волосы у нее были распущены по плечам, сияя, как платиновая корона, отчего она напоминала лесную нимфу, спустившуюся с дерева на землю. Назвать ее просто красивой не поворачивался язык. По ощущению Ильи она была прекрасной, и он стоял и смотрел на незнакомку, очень молодую, почти девочку, вбирая ее красоту не глазами, а сердцем, понимая, что внезапно нашел ту, которую ждал всю жизнь и за которой готов пойти хоть на край света.

— Кто ты? — хрипло спросил он, когда девушка пошевелилась, собираясь исчезнуть за деревьями. — Как тебя зовут?

— Слава, — оглянулась на него девушка. Голос ее был необычайного бархатного тембра, теплый и мягкий, как и весь ее облик, и сразу становилось понятно, что пела только что именно она.

— Интересное имя. А меня зовут Ильей. — Он шагнул к ней, не замечая под ногами влажной дернины, и остановился, заметив ее отталкивающий жест.

— Осторожнее, странник, здесь ходить опасно, кругом болото.

Он посмотрел себе под ноги.

— А как же ты ходишь, да еще босиком, не боишься?

— Может быть, я болотница, дочь водяного, внучка старика-болотняка, — лукаво усмехнулась девушка.

— Так и я, может быть, не простой человек, — в тон ей проговорил Илья, видя, как у незнакомки — теперь становилось очевидным, что она действительно очень молода, — поднялись густые брови с крутым «крыльчатым» изгибом. — Может, я сын лешего, внук старика-боровика.

Девушка засмеялась — словно по кустам рассыпалась горсть сталкивающихся хрустальных шариков.

— Боровик не человек, на медведя смахивает, только без хвоста.

— Так и у меня хвоста нету.

Илья подошел ближе, чувствуя под ногами зыбкое вздрагивание торфяного пласта; здешний луг, похоже, действительно представлял собой верхний слой болота.

— Кто тебе такое имячко дал — Слава?

— Мама, — просто ответила девушка, с любопытством глядя на приближающегося Пашина. В глазах ее ни страха, ни тревоги не было, только огонек интереса и — на самом дне — печали. — Слава — это уменьшительное, на самом деле я Владислава, Владислава Мироновна.

— И сколько же тебе лет, Владислава Мироновна? — Илья остановился в нескольких шагах от незнакомки, чувствуя, как гулко бьется сердце и кружится голова, то ли от свежего воздуха, то ли от ее присутствия. Хотелось броситься к нимфе, прижать ее к себе, взять на руки и больше никогда не отпускать.

— Скоро будет восемнадцать, — повела плечиком Владислава. — Через три недели исполнится.

— Понятно, я так и думал. А не боишься одна гулять по болотам да чащобам? Где ты живешь? Или на рыбалку с отцом приехала?

— Ни с кем я не приехала, я живу тут недалеко, в деревне, в версте отсюда, Войцы называется. И вообще я не одна.

Послышался шорох, из-за ног девушки высунулась морда собаки, блеснули яркие желтые глаза, дернулся нос, вынюхивая запах пришлого человека, разинулась пасть, обнажая острые белые клыки. Илья с оторопью понял, что это не собака, а волк! Посмотрел на улыбающуюся Владиславу, перевел взгляд на волка, встретил его умный горящий взгляд и вздрогнул: это был волк из его последнего сна. Сны его пока что не подводили, точно предсказывая реальные встречи и перемены в жизни.

— Хороша собачка, — кивнул на волка Илья и снова почувствовал оторопь: зверь… улыбнулся в ответ! Во всяком случае, его гримаса очень смахивала на улыбку.

— Это не собачка. — Владислава погладила лобастую волчью голову между ушами, и волк отступил, исчез в кустах. — Его зовут Огнеглазый. А вы не из Москвы случайно?

— Из Москвы, — кивнул Илья, решив больше ничему не удивляться. — Как ты догадалась?

— Такие фуражки в наших местах никто не носит. Зря вы сюда приехали, ничего не найдете.