Пролог

Камеру для опасных преступников с пробуждённым Даром, которую в халисской службе королевского надзора подготовили специально для подобного случая, никак нельзя было назвать курортом. Стены и потолок покрывали узоры заклинаний магии Воды, что выпивали телесные силы, пол регулярно жалил уколами чар Земли и Огня, сбивая концентрацию, а воздух… воздух имел металлический привкус и словно бы царапал гортань при каждом вздохе, мешая чародействовать. В подобных условиях даже будь заключённый действительно могучим чародеем уже простое восстановление сил воспринималось бы как нечто невозможное, что уж говорить о побеге.

Впрочем Тулина-дервиша нельзя было назвать ни сильным чародеем, ни хитроумным многознающим колдуном. Он относился к тому редкому типу обладателей Силы, которых высоким штилем называли Мастерами ложной судьбы, а в просторечье именовали пророками или Кормчими. Таковыми были почти все его предки по отцовской линии, таковым на свою беду оказался и он сам. Не великий провидец, конечно, вроде создателя Фиорского пророчества, но и не деревенский гадатель. Положа руку на сердце, он даже до уровня своего деда Хурбина не дотягивал, но… кого это сейчас волнует?

— Что, Тулин, небось когда другим всякое дерьмо предсказывал, себя в нынешнем положении не видел? — издевательским тоном спросил маг в военном мундире службы Охранителей Нолда.

Со своими прилизанными чёрными волосами, закрученными вверх усиками и бородой-клинышком он отчего-то вызывал у обычно равнодушного к чужой внешности Тулина непонятную тошноту и отвращение.

— Кормчий не управляет своим Даром и не способен увидеть собственного будущего! — прохрипел он, с трудом проталкивая слова.

Ошейник, подавляющий проявления его и без того скудных способностей, так туго сдавливал шею, что говорить нормально он попросту не мог.

— Да-да-да, истинные пророки страдают от спонтанных выбросов магии и к осмысленным действиям не способны, — усмехнулся нолдец. — Нас так учили. Вот только какое это имеет отношение к тебе? К шарлатану, который использовал крупицы доступной Силы, чтобы морочить людям головы и рваться к власти? А, бывший глава секты Огненного рассвета?

Тулин мерзко осклабился и, звякнув цепями на запястьях, сделал вид, что плюёт своему пленителю в лицо. Сделать это по-настоящему он не мог — мешал всё тот же ошейник, — но пытаться попытался.

— Если я шарлатан, то зачем подобные предосторожности? Цепи, кандалы, — прошипел он следом. — Освободи меня и посиди рядом, подожди обычного для шарлатанов вроде меня приступа! А там посмотрим…

Увы, островной Охранитель на подначку отреагировал лишь обидным смехом. Кем бы он там Тулина в действительности ни считал, давать тому шанс подправить свою судьбу в его планах точно не было.

А жаль…

Тулин — этот непутёвый внук Хурбина из Фалира, чудом выживший после визита к деду охотников за Мастерами ложной судьбы — он ведь и вправду никогда не думал, что выверты судьбы заведут его в подобные дебри, и вместо достойной жизни в кругу семьи, он встретит зрелость в камере для опасных преступников. Всё ведь начиналось относительно безобидно.

Сначала захотелось отомстить убийцам единственного близкого ему человека. Пытался искать деньги, единомышленников — бесполезно. И только когда совершенно случайно «подправил» в нужном направлении жизненный путь не менее случайно встреченного бандита, лишь тогда осознал свою сильную сторону и обратился к Дару. Кого-то подтолкнул на скользкую дорожку бунтовщика, кого-то сделал гораздо более щедрым, чем требовала разумность, а кого-то наоборот превратил в скупердяя и поборника нравственности…

Получалось далеко не всегда то, чего хотелось, но дело потихоньку двигалось, и из бездомного нищего мальчишки он за несколько лет превратился в крепко стоящего на ногах лидера небольшой банды. В новом статусе с местью проблем не возникло — тут бы и остановиться, — но Тулин уже вошёл во вкус. Контроль над чужими судьбами был подобен наркотику, отказаться от которого оказалось уже невозможно. Те самые пророческие приступы, что заставляли страдать его деда, на самого Тулина влияли подобно затяжке галуна на курильщика. Куда уж тут думать об осторожности?

В итоге то, что начиналось как месть, очень скоро превратилось в гонку за власть. Чужие судьбы сливались в единый поток, Тулину оставалось лишь оседлать его и направлять к вожделенной цели. Он и сам не заметил как банда разрослась, приобрела религиозный оттенок, стала сектой, а сам Мастер ложной судьбы превратился в её главу… И тем самым ступил на то поле, где «развлекались» по-настоящему серьёзные игроки!

В лучшие годы численность Огненного рассвета достигала несколько тысяч человек. Были среди её членов и богачи, и влиятельные чиновники, и обычная беднота, а власть затрагивала сразу несколько стран Халифата. Однако длилось это недолго. Стоило «Огненному рассвету» затронуть интересы кого-то из региональных союзников Нолда, как секту моментально объявили вне закона, на её членов началась охота, а Тулин из почтенного лидера снова превратился в главаря банды. Банды, которую затем несколько лет гоняли от оазиса к оазису, пока наконец за дело не взялись сами нолдцы и одним махом не закончили её бесславную историю.