– Долго я был без сознания?

– Часов восемь, - к этому моменту девушка сняла с моей головы старую повязку, и занималась обработкой раны.

– Ты медицинский в каком году закончила? – спрашивать сразу какой сейчас год в лоб, я посчитал верхом глупости.

– Я вообще-то на практике – нахмурилась девушка, - закончу ток в следующем году. А что, я так старо выгляжу?

– Я бы сказал выглядишь взрослой, - и лукаво улыбнувшись добавил – в определенных местах

– Дурак, - ударила ладонью меня девушка, вторая рука невольно задела рану, и я поморщился, - ой, прости-прости! – пододвинувшись поближе стала дуть мне на висок она, - так лучше?

– Определенно, – кивнул я, положив ладонь ей на талию и посмотрев в глаза. Рука моя была возвращена на место, но пауза в десять секунд перед этим, обещала определенные перспективы, - скажи красивая. Раз уже мы с тобой почти друзья, не напомнишь какой сейчас год?

– Видимо здорово тебя башкой приложило – покачала она головой, - год 1988, зовут тебя Святослав Степанович Григорьев. 18 лет, ты, кстати, вообще-то на год меня младше, а все туда же! И вообще, что за имя такое не советское – Святослав?

– Ну не всех же родители в комсорги готовили – пошутил я, - да батя у меня историей Руси увлекался. Ну вот и назвал нас с братом в честь князей - Владимиром и Святославом. Впрочем, родителей уже нет, так что неважно.

– Бедняга! - пожалела меня она, - сирота, по голове получил, к кровати приковали. Я с перевязкой закончила. Но зайду еще вечером.

– Очень буду ждать, - улыбнулся я приветливо, от чего Авриль еще раз мило покраснела и вышла. Улыбнулся я старой фирменной улыбкой Григория. Лыбился он (то есть я) всегда одним правым уголком губ и выглядела эта улыбка лукаво и многообещающе.

Оставшись наедине с полным принятием новых раскладов, я задумался о том, что же делать дальше. Оказался в теле молодого человека в 88ом. Причем со всем багажом знаний и опытом прожитой жизни. Жизни в которой времена лихие застал в самом расцвете сил. Тюрьма и связанные с бандитами финансовые отношения меня не пугали, скорее я чувствовал азарт и предвкушение. Потому ситуация казалось скорее хорошей, чем плохой. Да и что тут может быть плохого? Кому еще второй раз удается побыть молодым? И если это навсегда и завтра я опять не очнусь 55 летним развалиной то надо соображать что делать уже сейчас. Завтра придут менты и начнут работать в полную силу, благо к этому времени уже будет попроще. Больничка не камера. Лютовать не смогут. На этой мысли уставшее после операции молодое тело благополучно отключилось, и Гриша провалился в глубокий сон. Не заметив, как скреблась к нему с ужином на тележке Авриль, а потом недовольно фыркнув вышла.

Утром пришли сразу все вместе. И врач, и мент. Лепила спросил о самочувствии и представил моего старого «знакомого» следователя Куркова. Он, кстати, оказался целым зам начальника.

– У вас пол часа, не больше, - строго напомнил менту доктор и оставил нас одних.

– Ну привет, Слава, - взял Курков стул и присел возле моей кровати, - Анатолий Игоревич меня зовут. Что ж ты, дорогой. Спокойно не мог посидеть в камере, дебош устроил, дверь пинал, кричал. Да еще и когда товарищ сержант тебя успокоить решил – на него с кулаками кинулся. Это же статья.

– Вы же прекрасно знаете, что ни на кого я не кидался, - спокойно ответил я. Мент был очевидно матерый, да другой и не мог быть следователем, и явно брал меня в оборот. Готовь ставить гелик против запорожца – дальше он меня будет крепить, чтоб я заявление не писал.

– Я ничего не знаю, меня там не было, - капитан порылся в папке и достал какие-то бумаги, -а вот рапорта моих подчиненных и дежурного – вот они. А это статья, - подождав секунд десять, мент улыбнулся и доверительно улыбнулся, - но ты парень молодой – жизнь тебе мне окончательно ломать не хочется. Мы забудем об этом инциденте, и я эти рапорта попридержу. К тому же – тебе же еще в тюрьме до суда сидеть ни один месяц. Все лучше, когда у тебя в милиции есть друг, а не враг. Тебе же не нужны враги?

– Я все понял, Анатолий Игоревич. Про побои уже забыл, - кивнул я. Лезть сейчас в бутылку действительно не имело смысла. Что у меня против ментов? Заявление и побои? Так в суде это пыль перед рапортами сотрудников. Да и в тюрьме Курков действительно мог проблемы нарисовать. Короче игра свеч не стоила ни под каким боком, - а как дела у сотрудника? Ну, мне лейтенант, что обыск проводил сказал, что вашего сотрудника подстрелили.

– Сергей в реанимации. Но пока живой, - встал на ноги капитан, довольный нашим разговором, - но ты не сильно радуйся, пока он в больнице, ты соучастник в убийстве. Так что после того, как отсюда выпишут, повторюсь, отправишься в Бутырку. Ну а там уж как суд решит. Я лично против тебя ничего не имею. Служба, а против патронов и показаний свидетеля не попрешь.

– Еще момент, - остановил я Анатолия Игоревича в дверях, - я правильно понимаю, что сколько я пробуду в больнице решает доктор?

– А ты не такой дурак каким кажешься, -хмыкнул капитан, -все правильно. Так что дружи с врачами, может подольше пролежишь. Все лучше, чем на нарах. Я обещаю, что мешать со своей стороны не буду. И да, если вспомнишь, где искать брата – обращайся. До суда будешь сидеть почти как на курорте.

Курков ушел, но вместо него показалась любопытная мордашка Авриль. Увидев мою улыбку и приглашающий жест, она закатила внутрь тележку с завтраком. «Дружить значит надо? – хмыкнул я про себя, - значит, будем дружить».