— Давай прибьем его, и назад, там уже целая очередь из этих, — проговорил второй.

Сейчас они распнут меня на этом столбе. И мне придется висеть здесь целую вечность. Отчаяние, накатившее на меня стало ещё сильнее.

А потом ему на смену пришла злость. Ну уж нет.

Я рванулся с места, рывком поднялся на ноги и ударил того из чертей, что держал гвоздей, плечом. Добавил ему ладонью в свиной пятачок, выхватил один из гвоздей у него из лапы и резким движением вогнал в голову.

Хрустнуло, потекла черная кровь и бес упал на песок.

Одновременно с этим на мои плечи легла тяжесть, чьи-то руки сомкнулись у меня на шее. Я рванулся один раз, второй, пытаясь сбросить с себя бесенка, но у меня ничего не получалось. Похоже, что моя душа оказалась слабее, чем модифицированное кучей разных имплантов тело.

Перед глазами стало темно, ноги подломились, и я упал на колени. Я судорожно пытался вдохнуть, перехватить хоть немного воздуха но руки давили слишком сильно.

Я почувствовал, как теряю сознание. Секунда, другая, глаза стали закрываться сами собой.

Нет уж. Я не буду здесь висеть.

Резким рывком я перебросил через себя черта. Огляделся, подхватил с песка молоток, которым меня собирались прибивать к скале и с размаху опустил его на голову беса. Один удар, второй. После третьего череп треснул, наружу полезли мозги, в которых трепыхались какие-то черви, больше похожие на пиявок.

Почувствовав омерзение, я отскочил. Стряхнул с молотка кровь и огляделся.

Ну что ж. Я в аду. Но я по-прежнему хозяин своего тела, если это можно называть телом. Я все ещё могу действовать. И я сделаю все, чтобы вырваться отсюда.

Дрова потрескивали расслабляюще. Пламя весело плясало от любого дуновения ветерка. Картина была бы умиротворяющей, и можно было бы просто расслабиться и получить удовольствие, если бы не одно «но». Это была казнь, и сжигали здесь живого человека… меня.

Двенадцать верховных судей следили за приведением приговора в исполнение. Одна половина из них молилась, а вторая проклинала меня. Я даже хохотнул от идиотизма ситуации. Они же фактически мешали друг другу. Мне в итоге не досталось ни того, ни другого. При этом лица судей лучились самодовольством и превосходством. Они думали, что победили.

Вот только это было далеко не так, но зачем им мешать?

Я позволил им так думать. Я не сопротивлялся, давая запечатать собственную силу. Не сопротивлялся, когда мне огласили приговор. Я с самого начала знал, что этим закончится, и подготовился.

Пусть магия крови была мне сейчас неподвластна, но кое-какие силы ещё остались. Я блокировал нервные окончания, чтобы не чувствовать боли от сожжения. Ум работал предельно ясно. В двенадцати мирах сегодня активировались кровные маяки для приманивания моей души. Даже интересно, получится или нет. Никто до этого не творил такое сложное кровное волшебство, но давным-давно оракул сделал предсказание, и я верил в успех.

— Интересно, вы настолько самоуверенные или тупые, если думаете, что моя смерть вас обезопасит?

Часть из судей сбилась с речитатива, а другие в гневе сжали зубы. Им не нравилось, что я не молю о пощаде, и вообще не слышно моих криков.

— Нет, вы не стесняйтесь, продолжайте. Чем дольше я горю, тем слабей печати на прорывах с изнанки.

О, ещё часть голосов умолкла.

— Ну, печати — это же ещё полбеды, верно? Вам всегда было плевать на всех, кроме себя. Поэтому стоит моей душе покинуть бренное тело, и вам всем станет очень весело! Посмертное проклятие от мага крови — это лишь маленький пустячок от меня на долгую память.

Я издевался, не раскрывая всех карт. Приятно было видеть испуг, наслаждаться растерянностью и сомнениями своих врагов.

А вот хер вам всем, а не благоденствие после предательства!

— Не верите? А зря! — на моём лице играла злая улыбка.

А в следующий момент у ближайшего ко мне прислужника лопнули капилляры в голове, и изо всех щелей заструилась кровь.

— Уаа-а-а-а-аа! — заорал он.

— А теперь верите? — заржал я в голос, — вы все уже прокляты!!!

А вот теперь ужас исказил их лица. Великолепное зрелище!