— Пётр Семёнович, позвольте представиться, Гаврила Петрович Виноградов! — я демонстративно склонил голову в поклоне. — Наслышан о вашем горе, а потому не мог не озаботиться утешительным подарком! Это вам! — и я, как фокусник, заправским движением потянул за тонкий шелковый поясок, доселе сдерживающий полы кимоно от бегства с тела Тэймей.

В оглушительной тишине послышалось шуршание сползающей ткани и тихие заглатывания потёкшей слюны всех присутствующих гостей.

Скромное слово «оргия» даже в малейшей степени не могло описать происходящее далее в особняке Петра Семёновича Выдрина. В ход пошли не только аристократы, дамы полусвета, но и слуги. Я впервые видел, чтобы дар иллюзии имел такое всеобъемлющее влияние. При этом сама Тэймэй так и осталась лежать обнажённой и нетронутой на столе. Распространяя вокруг себя ауру секса, она оставалась невидимой для всех, кроме меня.

Стоны удовольствий становились всё громче, партнёрши менялись, как перчатки, а уж что вытворяли с помощью подручных средств. В какой-то момент я заметил даже старого дворецкого, с блаженной улыбкой оприходовавшего пухленькую актрису. Вот уж точно, сегодня в этом доме поселилось всеобщее счастье.

Прошло не менее двух часов с нашего приезда, когда наследница Кицунэ начала приходить в себя. Щёчки её раскраснелись, глаза блестели от переполнявшей силы, буквально высосанной из одарённых дворян в этом особняке. Невероятно эротичным движением девушка села на столе, чуть раздвинув бёдра, и поманила меня к себе пальчиком. Её многообещающий язычок из навеянных сновидений облизнул верхнюю губу. Я как загипнотизированный двинулся в сторону Тэймэй и ведь понимал, что это магия, но противиться такому приглашению категорически не хотелось. Всего один шаг отделял меня от азиатской иллюзионистки, когда за спиной раздалось вежливое покашливание и до боли знакомый голос:

— А весело у вас тут званые вечера проходят! Пожалуй, я задержусь в этом мире подольше!

Я медленно оборачивался, ожидая увидеть наполовину разрушенный межмировым порталом особняк Выдрина и Тильду, внезапно явившуюся на огонёк.

Вот только на входе в бальный зал стояла сногсшибательная обнажённая красотка с перламутровой кожей и фиолетовыми волосами ниже пояса.

— Тильда, если бы я знал, что ты такая, я бы, может, и женился в прошлой жизни, — с искренним восхищением взирал на подругу, вдруг сменившую привычный осьминожий облик.

— Ой, да брось! Ты тогда увлечён был не мною, так что я решила не добавлять огоньку в ваши и так не простые отношения.

Пока мы обменивались любезностями, Тэймэй разозлилась. Видимо, не каждый день ей удовольствие обламывали. Текуче соскользнув со столешницы, она в одно мгновение оказалась перед Тильдой и пошла ва-банк. Немало не стесняясь, наследница Кицунэ страстно поцеловала нарушительницу своих планов.

— Хммм, — задумчиво протянула подруга, едва азиатка от неё отлипла, — если у тебя нет планов на эту дамочку, то я бы с ней развлеклась!

У Тэймэй сделалось такое ошарашенное выражение лица, что я не удержался и заржал, за что и был удостоен злобного взгляда.

— Это что ещё за… мымра крашеная? — прошипела рассерженной кошкой азиатка. — И почему на неё моя магия не действует?

— Ну почему же крашенная?! Это мой натуральный цвет! — Матильда играючи накручивала фиолетовый локон на пальчик, а затем демонстративно поменяла цвет волос на чёрный и чуть удлинила маникюр. Зря азиатов называют узкоглазыми, люди просто не умеют их удивлять. Вот у Тэймэй сейчас глаза стали похожи на блюдца, а ведь Тильда только начала измываться над молоденькой лисичкой.

— Девочки, не ссорьтесь! — встрял я в назревающую женскую ссору. — Нам вообще пора бы уже и уносить отсюда ноги, пока наше эффектное пребывание здесь не стало достоянием общественности.

— Вот так всегда, не успела прийти, а вечеринка уже закончилась! — обиженно надула губки Тильда. — Зачем уходить в разгар веселья?

— Да пусть остаётся, я могу ей такую карусель организовать, что лучшие бордели мира обзавидуются! — фыркнула азиатка.

— А ну марш обе на выход! — скомандовал я этим двум ершистым бестиям, — дома поговорим!

На удивление, девушки послушались и, молча, вот уж точно где-то мамонт сдох, двинулись на выход. Кучера мы подобрали по дороге, сдернув его с какой-то служанки.

Паренёк ошалело озирался по сторонам, впервые наблюдая столь повальный и повсеместный разврат.

В карету мы загрузились без разговоров, но я счёл необходимым внести некоторую ясность.

— Для начала, Тильда, это Тэймэй, наследница вишнёвых Кицунэ. Живёт у меня на правах долга жизни. Как отработает, вернётся домой, — расставлял я точки на e, — Тэймэй у нас иллюзионистка и со способностью навеивать сексуальные фантазии и даже оживлять часть из них, за счёт чего девочка получает прорву энергии с каждого охмурённого.

Тильда кивнула, принимая во внимание полученную информацию. Вся её напускная обидчивость и язвительность испарились, как роса на солнце. Когда нужно, она умела быть предельно собранной и серьёзной.

— Теперь ты, — я указал пальцем на Тэймэй. — Мы, вроде, договорились, что на меня ты свою магию не распространяешь. И это так ты выполняешь свои обещания?

Кицунэ опустила голову, пряча глаза. Ответом мне была тишина.

— Да не магия это была, не наезжай на девочку! — хохотнула Тильда, — ну, сорвало башню от пережора энергией, с кем не бывает. А тебе любовницу надо завести, а то уже магию с обычной похотью путать начал.