Мне сразу все становится понятно. Лина иногда подрабатывала в экскорте Коца. Обслуживала важных гостей и неплохо на этом зарабатывала. Но вот и другая сторона медали. Просто не повезло или кто-то слетел с катушек. Какая теперь разница?

Отставляю в сторону все эмоции и лишние мысли. Провожу разминку, тщательно прорабатываю каждую мышцу. Заливаю в себя коктейль и выхожу на бой, уверенная в победе.

Нервное напряжение быстро отступает и остается холодная решимость. Я знаю, что делать и как. Ни раз побеждала и завоевывала медали. Нужно просто сосредоточиться и просчитать противника.

Багира нападает, я ухожу в защиту. Прощупываю ее слабые стороны и экономлю силы. В лоб мне ее не одолеть все равно. К третьему раунду, чувствую себя гораздо увереннее. Народ вокруг ревет, подначивая. Требует зрелищ и крови. Ненасытная толпа. Ненавижу!

Выхожу из защиты в контратаку и даже наношу сопернице несколько болезненных ударов по корпусу, но чувствую на себе взгляд, прожигающий насквозь. От него мурашки разбегаются по коже, а ноги становятся ватными. На рефлексе оборачиваюсь и вижу черноглазого незнакомца. Опять.

Всего за мгновение кровь вскипает в венах, а сердце замирает в груди. Одного мига достаточно, чтобы сбиться. Мне прилетает мощный удар в челюсть. Отлетаю и отключаюсь.

Резкий запах нашатыря режет обоняние. Фыркаю и распахиваю глаза. Лежу на кушетке, а рядом со мной местный медик Павел Антонович.

– Как ты себя чувствуешь? – спрашивает и светит в глаза фонариком.

– Как после катка, – морщусь я и тянусь, но острая боль пронзает грудь. – Ай, ребро, – рефлекторно прижимаюсь ладонью.

Врач убирает мою руку и внимательно осматривает гематому.

– Рентген надо делать. Возможно, трещина. Сейчас замотаю и обезбол дам. Завтра на рентген и мне результат.

– Хорошо.

Вот не было печали, еще и трещина в ребре. А все этот наглец. Чего приперся опять? Только отвлекает!

Забираю деньги у Алинура. Сегодня не так все плохо, как вчера. Но и не сильно хорошо. Хватит чтобы ноги не протянуть и отвезти маму на прием к врачу, точнее вызвать его на дом. Уже хорошо.

Переодеваюсь и иду к черному входу. Там удобнее такси вызывать.

– Вероника, подожди, – догоняет меня Коц. Берет за локоть и отводит немного в сторону.

– Что, Махмуд Арамович? – раздраженно выдыхаю я и выдергиваю свою руку.

– Ты красивая девка, – он разворачивает меня к себе лицом и рассматривает свежий синяк. – Можешь зарабатывать гораздо больше и без мордобоя.

– Это проституткой что ли? – криво усмехаюсь я. – Ни за что.

– Зачем так грубо? – неприятно морщится Махмуд. – Сопровождение, и так…

– Нет спасибо, – грубо перебиваю. – Меня устраивает моя зарплата.

– Ну и дура. Убьют же. Кому твоя мать нужна будет?

Знает мои больные места и без зазрения совести лупит по ним. Но я не собираюсь вестись на провокации.

– Это все, Махмуд Арамович?

Делает знак своей охране и меня выпускают из клуба. Погода знатно испортилась. К холодному, пронизывающему ветру добавился еще и дождь со снегом. Вот же засада.

Достаю телефон и ищу такси. Ближайшее только через десять минут, а меня потряхивает от холода. В клуб я не хочу возвращаться. Зябко ежусь, кутаясь в искусственный мех короткой куртки и стискиваю зубы от боли в ребрах. Что за гадство?

Рядом со мной останавливается черный тонированный внедорожник.

– Мокрый и замерзший Котенок… подвезти? – окно ползет вниз и из салона веет теплом.

– Хватит меня так называть! – огрызаюсь по инерции. – И преследовать тоже!

В конце концов это все из-за него! Привязался на мою голову и отравляет жизнь.

– Такая дерзкая, а в машину сесть боишься? – ехидная улыбка появляется на губах незнакомца и так хочется стереть ее смачным хуком.

– Не боюсь, а не хочу, – складываю руки на груди и отворачиваюсь.

– Я так сразу и подумал, – мужчина выходит из машины и идет ко мне. – Меня, кстати, Рустам зовут.

– Мне, кстати, все равно, – едва сдерживаюсь, чтобы не скорчить рожицу, как в детстве. Ничего не могу с собой поделать, он меня раздражает.

– Ты оказывается не котенок, а самый настоящий ежик, – пытается дотронуться, но я ловко уворачиваюсь и отхожу на безопасное расстояние.

– Ты из живого уголка что ли?

Рустам смеется так искренне и добродушно, что мне становится не по себе. Как-то это все не складывается в образ, созданный в сознании.