Не с иконами, не с поклонами,

Л с железом да с законами.

Что мы спели, не минуется ему,

И в последний раз крикнет: «Быть по сему!»

5 Уж как на небе две радуги,

А у добрых людей две радости:

Правда в суде да свобода везде,

Да и будут они россиянам даны. Слава!

6 Уж вы вейте веревки на барские головки.

Вы готовьте ножей на сиятельных князей,

И на место фонарей поразвешивать царей,

Тогда будет тепло, и умно, и светло. Слава!

7 Как идет кузнец из кузницы, слава!

Что несет кузнец? Да три ножика:

Вот уж первой-то нож на злодеев вельмож,

А другой-то нож — на судей на плутов,

А молитву сотвори, — третий нож на царя!

Кому вынется, тому сбудется,

Кому сбудется, не минуется. Слава!

1824 или 1825

В.К. КЮХЕЛЬБЕКЕР

Вильгельм Карлович Кюхельбекер вошел в историю русской культуры как поэт, драматург, переводчик, критик, теоретик литературы и искусства. Он родился в 1797 году, учился в Царскосельском лицее, где сблизился с Пушкиным, с которым его навсегда связала тесная дружба. В мае 1820 года, когда Пушкин был выслан из Петербурга, Кюхельбекер выступил в Вольном обществе любителей российской словесности со стихотворением «Поэты». Это выступление было расценено как смелая политическая демонстрация. Кюхельбекер славил поэтов-тираноборцев, которые «в дальний храм безвестной славы тернистою дорогой шли». Высокое назначение поэта и поэзии стало одной из тем, красной нитью прошедших через все творчество Кюхельбекера, и поэтическое («К Пушкину», «Участь поэтов», «Проклятие», «Жребий поэта», «Участь русских поэтов») и критико-публицистическое («Письмо к молодому поэту», «Отрывок из путешествия по полуденной Франции», «О направлении нашей поэзии, особенно лирической, в последнее десятилетие», «Поэзия и проза»).

В 1820 — 1821 годах Кюхельбекер путешествовал по Европе, выступал в Париже с лекциями, которые вызвали недовольство властей и упрочили за ним репутацию «отчаянного либерала». В стихах «Ницца», «На Рейне», «К Румью!» Кюхельбекер с присущей ему страстностью выразил характерную для декабристов солидарность с революционными силами Европы. Большое значение для Кюхельбекера имело его сближение с Грибоедовым, под влиянием которого он написал ряд тираноборческих произведений и энергично пропагандировал самобытность, народность, гражданственность литературы. Эта пропаганда занимала заметное место в альманахе «Мнемозина», который Кюхельбекер выпускал в 1824 году совместно с В. Ф. Одоевским. Незадолго до декабрьского восстания Кюхельбекер написал одно из самых сильных своих стихотворений-прокламаций — «На смерть Чернова». Принятый затем в Северное общество, он был 14 декабря на Сенатской площади, где с исключительным мужеством и самоотверженностью пытался содействовать успеху переворота. В ту же ночь он скрылся из Петербурга, надеясь уйти за границу. Его арестовали месяц спустя в Варшаве и в кандалах доставили в Петропавловскую крепость. Кюхельбекера присудили к смертной казни, которую позднее заменили каторгой. В заключении и ссылке, перенося тяжелейшие физические и моральные муки, он провел свыше 20 лет. Больной чахоткой, ослепший, он умер в Тобольске в 1846 году. До последних дней Кюхельбекер оставался непреклонным поборником высокой, гражданственной поэзии. Большая часть стихов, написанных им в Сибири, долго оставалась неизвестной и была опубликована лишь в советское время.

ПОЭТЫ

И им не разорвать венца,

Который взяло дарованье! Жуковский

О Дельвиг, Дельвиг! что награда

И дел высоких, и стихов?

Таланту что и где отрада

Среди злодеев и глупцов?

Стадами смертных зависть правит;

Посредственность при ней стоит

И тяжкою пятою давит

Младых избранников харит.

Зачем читал я их скрижали?

Я отдыха своей печали

Нигде, нигде не находил!

Сычи орлов повсюду гнали;

Любимцев таинственных сил

Безумные всегда искали

Лишить парения и крил.

Вы, жертвы их остервененья,

Сыны огня и вдохновенья,

Мильтон, и Озеров, и Тасс!

Земная жизнь была для вас

Полна и скорбей, и отравы;

Вы в дальний храм безвестной славы

Тернистою дорогой шли;

Вы с жадностию в гроб легли.

Но ныне смолкло вероломство:

Пред вами падает во прах

Благоговейное потомство;

В священных, огненных стихах

Народы слышат прорицанья

Сокрытых для толпы судеб.

Открытых взору дарованья!

Что пользы? — Свой насущный хлеб

Слезами грусти вы кропили;

Вы мучились, пока не жили.

На небесах и для небес,

До бытия миров и века,

Всемощный, чистый бог Зевес

Создал счастливца человека.

Он землю сотворил потом

В странах, куда низринул гром