Люций бросил взгляд на своего человека, который все еще был с согнутой спиной, и приказал ему выпрямится, после чего требовательно дублировал свой вопрос. В разговоре со своими людьми его тон не был столь мягким, как это было со мной или же с Екатериной.

Следствием этих действий стал подробный рассказ со стороны Маркуса, в течение которого он никаким образом не пытался исказить сути произошедшего. Видать, врать члену императорской семьи было не в почете среди аристократов Римской империи.

В течение этого рассказа, Маркус не забыл упомянуть того, как мне довелось обозначить речь Самодержца Всероссийского, на что я просто улыбнулся, а Екатерина закатила глаза. Однако после того, как Люций с интересом посмотрел на нее, мол, с чего это мне такое позволяется, Романова кратко пояснила, что отношения между мной и императором, мягко говоря, натянутые.

Сыну Римского императора захотелось узнать подробности, на что девушка согласилась рассказать ему в разговоре тет-а-тет, но при условии, если я не буду против.

Против я не был, поэтому пусть рассказывает. Уверен, что врать Катя не станет, особенно после того, как подвергла репутацию своего старшего брата угрозе, подтвердив мои слова на несостоявшейся свадьбе Оксаны и Джона Миссурийского.

В это же время закончить свой рассказ Маркус решил с искренних извинений, направленных в сторону Оксаны. Вслед за ним повторил и его товарищ. Оба итальянца свои извинения сопровождали поклоном, но не таким глубоким, как это было с Люцием.

— Надеюсь, на этом конфликт улажен? — с надеждой спросил наследник Римского престола. — Оксана, вам достаточно искренних извинений со стороны моих людей?

— Достаточно, — несмело буркнула моя невеста, за что сразу получила нагоняй через мыслеречь от Кей, которая была недовольна тем, как Оксана, цитирую, блеет как овечка.

— А вам, Александр? — не зная о потоке брани в мыслеречи, перевел на меня свое внимание Люций.

— А вот мне недостаточно, и я поясню почему, — холодно заявил я. — Это было бы достойным поступком, если бы ваши люди, Люций, извинились сразу, как их надменное и весьма грубое отношение к моей невесте было замечено. Тем не менее они воспротивились моему требованию, а принесли свои извинения, которые хоть и были вполне искренними, только после того, как узнали о том, кем я являюсь, а также тогда, когда вы приняли непосредственное участие в самом конфликте. Поэтому, да, меня такой исход событий не устраивает.

— Что ж, весьма разумное замечание, — внезапно быстро согласился Люций.

Сразу же после своих слов парень высвободил свою руку от хватки Екатерины и подошел ко мне вплотную. Какой-либо угрозы я от сына кесаря не ощущал, поэтому на его дальнейшие действия не отреагировал, хоть они и были весьма необычными. Наследник Римского престола склонился к моему уху и прошептал мне такую баснословную сумму, от которой обалдела даже Кей, следившая за всем и сразу.

После названия определенной суммы, на что я никак внешне не отреагировал, Люций отстранился и вернулся к Екатерине. Сразу за этим парень произнес:

— Надеюсь, этой суммы, которую выплатят оба Дома, к которым принадлежат мои люди, будет вполне достаточной для того, чтобы не доводить до смертей одних из лучших Рифтеров Римской империи? — немного заискивающе спросил Люций.

«Бабки, бабки, сука, бабки!» — весьма красноречиво отреагировала Кей на осознание того, что сумма будет по факту удвоена, а я тем временем вслух произнес:

— Вполне.

— В таком случае сразу после окончания сего мероприятия дополнительные извинения будут переведены на счет Рода вашей невесты, Александр, — продолжал улыбаться Люций. — Все же уязвленной стороной была именно она, а не вы, верно?

«Гад! Подонок! — взвыла Кей. — Саша, давай его прямо здесь закопаем! Как так можно вообще? Сначала поманил, а затем отобрал! Говнюк!»

«Спокойно, Кей, — успокаивал я демоницу. — Эти деньги станут отличным приданым невесты», — а голосом добавил: — Вы правы, Люций. Оксана действительно являлась уязвленной стороной в конфликте.

— Что ж, в таком случае я рад, что удалось избежать лишнего кровопролития, — произнес Люций и, схватив фужер с подноса у столь своевременно оказавшегося рядом с ним слуги, добавил: — Предлагаю выпить за это, а также за наше знакомство!

— Поддерживаю, — согласился я, схватив фужер с подноса того же слуги.

Мы выпили, после чего Люций что-то шепнул на ухо Кате, а та, в свою очередь, решила украсть у меня мою спутницу, сославшись на то, что у нее есть к ней разговор, так сказать, только между ними, девочками. Сын Римского императора в это же время подошел ко мне и предложил немного прогуляться, на что я согласился. Все же он мне, в отличие от Романовых, покамест особо ничего и не сделал, кроме того, что нагрел с деньгами. Но это дело такое, политическое. Я проиграл — он победил. По крайней мере он так думает.