– Сука фарфоровая! – рычала злая как сатана Асуми, со свистом размахивая ножом, - Тварь! Трусиха сраная! Даже вызов не приняла!

– Будь аккуратнее, - посоветовал я ей, собираясь уходить, - Такие люди не понимают отказов.

– Я их вколочу ей прямо в череп!

Наблюдение за уходившей визитершей дало мне немногое, лишь понимание, что нахальная китаянка была не очень расстроена отказом. А значит, вполне может что-нибудь учудить. Не в Аракаве, конечно, но вот на боях, где мы то и дело появляемся… К тому же, иностранке плевать на местные обычаи и правила.

– Я позвоню в Комитет! – неожиданно проявила Асуми взрослый подход к возможной проблеме, - Пусть даже бзднуть боится! Сука мелкая!

– Не позвонишь. Помнишь, что нам сказал Конго? Не высовываться…

– …ксо.

– Ладно, идем, нам нужно обсудить рассказы на конкурс.

– Да чего там обсуждать!

– Поверь, есть чего.

Японская литература, часто и плотно связанная с историей, меня раздражала своей излишней запутанностью. Островитяне себе вдалбливали любовь к родине всеми возможными и невозможными способами, пусть и осмысленно, но совершенно беспощадно. В свое время, поняв, что выгоднее будет знать этот предмет, я потратил немало времени, изучая историю и литературу своей новой родины. В мою книгу эти знания не попали, делать им там нечего, но вот применение им нашлось куда раньше, чем я предполагал.

Каждый рассказ должен был соответствовать психотипу написавшего, так что Асуми и Рио предстояло неслабо потрудиться.

– Акира! – нас у ворот нагнал Баки, сунувший мне в руки нечто, похожее на твердый черный чехол для флейты длинной больше метра, - Вот! Огава просил передать.

– Что это?

– Катана…, - молодой якудза помялся, - Самая обычная. У неё цуба, нам такие не нравятся, а боккенов мы не держим. Вот и…

– Спасибо, - кивнул я, — Это подарок?

– Да какой там подарок, - махнул рукой посыльный, - Мелочи. Тебе пригодится.

Некоторое время мы шагали молча, я даже книжку достал, но отвлекся, потому что Хиракава со сложными интонациями в голосе выдала:

– Мда… Старик Конго что, твой дед?

– Нет, мы не связаны кровными узами, - откликнулся я, - Он просто друг моего деда.

– Не, - решительно тряхнула своим каре синеглазая, - Тут что-то еще. Поверь мне, если сам не видишь. Клан тебя привечает как родного, хотя у тебя тухлая морозная задница вместо характера. Подарки вон, суют. Рады всегда. В резиденции, Акира!

– Потом как-нибудь выясню.

– Почему потом?! – аж взвилась полукитаянка.

– Потому что это не особенно важно, - пояснил я, - Как и то, к примеру, почему ты со мной общаешься после того, как узнала способ, которым я борюсь с воздержанием. Даже Шираиши сторонится, а сестра мне вообще холодную войну объявила. А вот ты – нет. Это подозрительно, но совершенно неважно. У меня куча других задач.

– Да чтоб тебя…

Некоторое время шли молча. Я делал вид, что поглощен чтением, хотя на самом деле ожидал появления той китаянки с прихвостнями. Случись такое, действовать пришлось бы быстро и безжалостно. Вызов на бой, отказаться она, скорее всего, не сможет. Уже не сможет. Отклонив вызов Асуми, континентальная синеглазка, скорее всего, имела способ как-то компенсировать ущерб от подсознания, к примеру, проведя бой с кем-либо из своих подчиненных или нанятых людей, но два вызова подряд? Вряд ли. А я бы не стал сдерживаться и просто бы… воспользовался подаренной катаной. Не сколько для того, чтобы победить, сколько для того, чтобы запугать нежданно-негаданно появившуюся помеху. Даже «сломать». Хиракава мне теперь нужна самому.

Сложно жить слабым и больным. Поневоле хватаешься за инструменты, использование которых грозит большими неприятными последствиями.

– Хочешь с сестрой помириться? – вопрос был внезапным и от него пахло кривой козой.

– Нет.

– Потому что не ссорился?

– Потому что ей полезно будет понять, что принимать чужой выбор – это обязательный этап взросления.

Битва Хиракавы против классической японской литературы обещала быть очень тяжелой, поэтому я решил схитрить, начав лекцию одновременно с готовкой ужина для девушки. Кулинария меня не сильно отвлекала от обучения, тем более что задачи сделать из Асуми искусствоведа не стояло, лишь добиться от неё понимания, что будет в рассказе и как это могут интерпретировать. Синеглазая честно грызла гранит науки, но после плотного ужина сильно расслабилась, сказав, что ей нужен хотя бы небольшой перерыв. И ушла в ванну.

Я, не теряя времени, продолжил набрасывать заметки, корректируя запланированный рассказ с возможностями будущей финалистки. В принципе, получалось неплохо, эдакий грубоватый талантливый очерк, с несколькими хорошо различимыми аллюзиями.

Хиракава, просидев минут десять в душе, наконец-то освежилась достаточно, чтобы вернуться в комнату, но почему-то сделала это совершенно голой, встав передо мной с вызывающим видом. Мимоходом отметив хорошую физическую форму девушки и отсутствие каких-либо недостатков, я с легким удовлетворением подметил крайне малое количество родинок на теле. Очень неплохо, означает слабую предрасположенность к раку…

– Тебе в таком виде удобнее будет заниматься?

– Акира, давай займемся сексом! – выдала Хиракава, а затем, как будто что-то поняв, кивнула сама себе, уточнив, - Прямо сейчас!

– Нет, - немедленно отреагировал я.

– Почему?! – вопрос прозвучал как требование, правда, слегка подрагивающим голосом.

– Потому что, если мы займемся сексом, то тем самым я поставлю тебя на уровень девушек, которых посещаю за деньги, - тут же отреагировал я, - Ты это поймешь чуть позже, наши отношения испортятся. Это не соответствует моим планам.