По дороге домой, меня обогнал черный автомобиль представительского класса. Остановившись, он выпустил из себя троих крепких японцев в черных костюмах и солнцезащитных очках. Они с недвусмысленным видом встали у меня на пути, сложив руки перед собой. Я остановился, по привычке просчитывая перспективы конфронтации. Выходило не в мою пользу. Без демонстрации пары козырей я таких противников не нейтрализую. Убить могу легко, тем более что никто на подобный исход не рассчитывает, но это крайняя мера, совершенно не подходящая для ситуации.

Достав телефон, снабженный крайне паршивым, но всё-таки фотоаппаратом, я тут же «щелкнул» номер остановившей меня машины, отправляя фотографию на электронную почту. Это определенно не понравилось людям в костюмах, но они ничем не выдали своего неудовольствие. Вместо этого один из них сделал мне жест, указывая за спину. Обернувшись, я увидел еще одну черную машину, подъезжающую к нам.

Когда она остановилась, один из преграждавших мне путь прошёл к ней, открыв заднюю дверь, и сделав мне приглашающий жест.

Что же, примем приглашение… тем более, я знаю, кто это.

— Вы слишком рано, Кавасима-сан, — произнес я, усаживаясь на дорогую натуральную кожу комфортного кресла, — Сегодня лишь второй мой день в первом классе…

— Обстоятельства изменились, Кирью-кун, — полноватый и небритый японец в мятом деловом костюме стоимостью больше миллиона йен демонстрировал выдающиеся черные мешки под глазами, — Ты необходим нам сейчас.

— Это идёт вразрез с нашими соглашениями, Кавасима-сан.

— Я подозреваю, что когда ты со мной их заключал, Кирью-кун, то уже спрогнозировал то, что произошло вчера, — произнес мой собеседник медленно, но очень тяжело.

— Вы об обвале индексов на биржах? — равнодушно уронил я, — Нет, не знал. Также я не знал, что одиннадцать процентов акций будет скуплено представителями «Сомо-групп». Если вы не заметили, то я простой школьник, Кавасима-сан.

— … читающий биржевые сводки.

— Следящий за своими инвестициями. Не более.

— Хватит, Кирью-кун, — тяжело выдохнул мой грузный собеседник, — Ты знаешь, почему я здесь. Ответа «нет» я не приму.

— Примете, Кавасима-сан, — холодно посмотрел я на него, — Принудить меня к работе, допустив до внутренней документации «Тсубаса Петролеум», будет значить лишь ваш крах, моментальный. Я уже говорил вам, что не имею в планах работать на какую-либо организацию, но вы предпочли пропустить этот момент мимо ушей. Результатом стала наша сделка. Вы нарушили её условия, а теперь ссылаетесь на то, что я, якобы, был не честен при её заключении.

— Ты знал, что линейка «Хагири» не пойдет! — сжал кулаки Кавасима Сайго-сан, один из руководителей «Тсубасы», — Знал!

— Отнюдь. Надумываете. Я знал, что не пойдет ни одна линейка ваших товаров, что вы разработали после звездных «Хито-чан». Пустить всю сверхприбыль на попытку запуска местного производства было максимально опрометчиво. Я вам об этом говорил, но вы отмахивались от моих слов.

— Патриотизм для тебя пустое слово, мальчишка?! — Кавасима побагровел. Во многом это была его инициатива. Провальная.

— Для вас патриотизм — это сделать себе сеппуку под хохот филлипинцев? Хватит, не отвечайте, Кавасима-сан. У меня нет никакого желания начинать с вами конфронтацию. «Тсубаса Петролеум» за рамками спасения, вы не найдете чуда у пятнадцатилетнего школьника.

— А если попробую? — это прозвучало почти жалко. Я не хотел быть жестоким именно с этим человеком, но его состояние сулило большие неприятности. Мало ли что ему еще в голову взбредет.

— Если вы попробуете меня увезти, то уже послезавтра все работники «Тсубаса Петролеум», проживающие в Аракаве, не выйдут на работу. Вы это знаете, Кавасима-сан.

Мы просидели минут пять в тишине. Было жалко потраченного времени, но я знал, что Кавасима Сайго не в том состоянии, чтобы принимать взвешенные решения. Детище его семьи, небольшая, но очень гордая корпорация, стояла на грани краха, причем даже шагать в пропасть не было никакой нужды, она уже разверзалась под ними. Всё из-за ряда решений, принятых под влиянием момента. Плохо. Эти местные деятели прикрывали меня от внимания рекрутеров крупных дзайбацу. Охота за гениями в Японии уже лет пять как приняла вид лихорадки.

— Ладно… Йош… — бизнесмен с силой провёл ладонями по своему лицу, — Дай мне совет, Кирью-кун. Дай хороший совет и мы расстанемся друзьями, больше ты меня не увидишь.

— Хороший, не хороший, он лишь один, — откликнулся я, ни грамма не веря человеку, что не может соблюдать элементарных договоренностей, — Срочно договаривайтесь с «Сан-Сан», пусть входят в долю. У них есть контракты с китайцами, насколько я слышал, они получают русское сырье. Если они согласятся, то…

— Поздно… — с усилием выдавил из себя толстяк, — «Сан-Сан» с нами связывался в пятницу, они предупреждали нас насчет «Сомо». Хидео не поверил, решил подождать до открытия биржи, он не думал, что они смогут скупить более шести процентов…