Плечи Невии поникли, когда с ее губ сорвался вздох. Ее мысли свернули в сторону, к другим возможностям. — Девик. если бы ты остался, я могла бы сейчас отвести тебя к нему. Ты мог бы поговорить с ним, ты, чья гордость делает шатким чувство, будто он в тебе не нуждается. Он, кому впервые за долгое время напомнили, каково это — быть абсолютно слабой стороной. Вы могли бы поговорить. Поделиться тем, что чувствуете. Поддержать друг друга.

Прищелкнув языком, Невия отмахнулась от этих мыслей. — Но. Я полагаю, никто из вас двоих пока на это не способен.

Она приготовилась приступить к тому, что считала своей ролью в этом сумасбродном плане, организовывая более изящный успех, но не могла не колебаться. Она почесала затылок и подошла к столу в своем маленьком кабинете. Чувствуя себя почти глупо за то, что потворствует этим двум капризным монстрам, Невия написала короткое письмо Девику. Она просто объяснила, что он столкнулся с такой неудачей, которая его ранит. И что она просто подумала, что Девик захочет знать.

После этого выражение лица Невии стало серьезным. Потому что, пока Рендидли занимался входящими данными, она обратила свое внимание к деталям исходящих данных. Его Класс, (Повелитель Зловещего Леса), обладал пятью дополнительными подклассами: (Верный Благодетель Слабых), (Маяк Безграничных Миров), (Магнит Черного Желания), (Урок для Тех, Чья Воля Хрупка) и (Тоска Изгнанного Ветра).

Каждый из них эволюционировал бы, если бы эта авантюра окупилась. И Невия, со своей стороны, не собиралась оставлять эти новые подклассы на волю случая.

Тихонько напевая себе под нос, она скользнула в Альфа-Космос и начала свои исследования.

Глава 2261

Дон Бейгон родился с осознанием, что однажды он станет кем-то значимым. Его глаза открылись с этой уверенностью внутри, и он долго искал подтверждения этой мечты в мире.

Он был родом из маленькой деревни на окраине владений лорда Церулеана, слишком далеко, чтобы быть отправленным на обязательную детскую подготовку в одном из форпостов, но достаточно близко, чтобы наблюдать, как колонны воинов в сверкающих сапфировых доспехах проходят мимо города на патрулирование. Он сидел на верхних ветвях сосен и сжимал кулаки, клянясь, что когда-нибудь станет одним из этих бронированных людей. Он будет жить сияющей, благословенной жизнью и вызывать всеобщую зависть.

Он заплатит любую цену, нарушит любое правило, чтобы найти путь к этим сияющим доспехам.

Теперь эти детские фантазии заставляли его презрительно фыркать; стать одним из бронированных головорезов Церулеана? Эта перспектива была смехотворной. Нет, Дон Бейгон будет править городом. Когда-нибудь такие люди, как Фатия Церулеан, будут умолять его о милости. Он накопит достаточно денег и влияния, чтобы владеть целым миром.

В данный момент такие мечты казались очень далекими. Ветер с пустошей гнал пыль ему в лицо, и никакое сплевывание не могло уберечь рот от нее. Когда он сжимал челюсти, ему оставалось лишь смириться со скрипом песчинок на зубах.

Полковник Маттео нахмурился, глядя на Бейгона. Они стояли на западной стене Хомуэлла, глядя на поросшие зеленью трущобы. День прошел совсем не так, как они оба ожидали. — Вы сказали, что сможете заставить их согласиться.

Бейгон так энергично замотал головой, что щеки его затрепетали. — Я сказал вам, что если они примут дары, я смогу убедиться, что они согласятся на большее, чем просто дары. Но вы предоставили им такую мизерную подачку, что они не сочли нужным соглашаться. Кукурузная мука, серьезно? Когда вы в последний раз ели кукурузную муку, полковник?

— Мы обычно отправляем кукурузную муку в трущобы. Они часто плачут от радости при виде ее, — пальцы полковника сжались на каменной зубчатой стене. Бейгон поджал губы, но ничего не сказал. Он повернулся и посмотрел на запад от Хомуэлла. К этому времени (Жизнепечать) восстановилась после повреждений, полученных три дня назад, и снова начала распространяться по всей территории. Для тех экспериментов, которые они хотели провести, им нужно было начать сейчас, прежде чем (Изнанка) в окружающей среде достигнет опасных уровней.

Проклятая зелень, заполонившая теперь трущобы, означала, что было трудно получить информацию о происходящем там. Веселые папоротники колыхались взад-вперед, полностью скрывая передвижения жителей трущоб. Половину времени посланец, которого они отправляли в трущобы, даже не мог никого найти, чтобы поговорить.

Некоторые из Черепашьих Линий на самом деле одобряли эти изменения; многие отмечали, насколько более пригодным для жизни город казался путешественникам и торговцам, окруженный зеленью, а не грязными бедняками. Очевидно, что эти отрасли сейчас сильно ограничены, но эти растения останутся, если переживут войну.

Бейгон считал тех, кто высказывал такие мнения, весьма недальновидными.

— Мы вообще знаем, сколько выжило после атаки? — Бейгон постарался говорить легко, но часть напряжения в его груди просочилась в голос. Раздражение от того, что он спотыкается сейчас, посреди войны, которая была идеальной возможностью доказать свою ценность, начинало его злить.

Он приложил столько усилий, чтобы примкнуть к Мастеру, учитывая хаотичные времена и его очень сфокусированный набор навыков. И, как он надеялся, Мастеру удалось привлечь внимание нескольких важных людей, включая хранителей (Жизнепечати).