Пока что Краеугольный камень Первого Гастхаунда находился на Уровне 1. Но он намекал на будущее —

Рендидли рухнул на землю, чуть не выронив свой Осколок Судьбы. Куски потрескавшегося камня ударялись о его тело, когда несколько больших валунов врезались в землю вокруг него и разлетелись вдребезги. Постепенно пыль и обломки рассеялись, оставив Рендидли смотреть в небо. Молочные узоры искаженного времени начали распадаться и рушиться. Огромный серый купол распространился по области, на которой сосредоточился Рандидли, но теперь барьер разорвался, открывая бескрайнее ночное небо. Бесчисленные звезды мерцали сквозь расширяющийся разрыв.

Рендидли вдохнул носом и выдохнул ртом.

Что дальше?

Неви ответила:

Тебе нужно отказаться от дополнительной выгоды, которую ты получил за Милле Деу, но она по-настоящему проявилась лишь в воспоминании, так что это не такая уж и жертва .

Другие имеют более высокие достижения в Уровнях Навыков в более широком Нексусе. Что касается остального, хех. Очевидно, мы собираемся попытаться нанести максимально жестокий удар, на который мы способны, теперь, когда ты определил Гастхаунда .

Губы Рендидли изогнулись в усмешке. Небо над головой было прекрасным, но он чувствовал эмоцию, колеблющуюся между недоумением и раздражением.

Я чувствую, как ты самодовольна. Ладно, в чем твой фокус, Неви?

Неви усмехнулась:

Позволь задать тебе вопрос, Рендидли Охотник на Призраков .

Какой самый простой способ сбежать из Подземелья?

Лованна была удивлена, когда силы Пустоты так быстро рухнули под согласованным натиском Эфира. Она наблюдала за грудой тел, ее запястья болели от тяжелых черных плетеных пут, сжимавших их. Некоторые воины из Хоумвелла участвовали в блицкриг-наступлении, но Арбитр Пустоты стояла в центре их лагеря и видела злые тени, убивавшие ее народ. Гнев клокотал в ее груди, но она выжидала, ожидая, когда Коса Культа Спасителя проложит путь к своей собственной гибели.

Последней линией обороны были несколько могущественных Воинов Пустоты Деганавидды, все элита, отделившаяся от Трижды Утонувших как минимум на столетие. Их оружие сияло отточенной сущностью. Но даже они быстро пали перед концентрированными ударами.

— Как? — Энми был так шокирован, что вскочил на ноги.

— Слова Арбитра Пустоты тяжело ложатся на наш народ, — широкий рот Деганавидды оставался почти неподвижным, пока он говорил. Его гнев был тяжелым камнем, таящимся под струящимися звуками битвы. — Эти фанатики и их ложный свет у них могут быть искаженные умы, но это не значит, что они не заметят очевидную слабость.

Лованна могла лишь прикусить губу. Теперь, когда на это указали, она увидела, как двигалась Коса, нанося удары по обнаженным сердцам ее народа. Теперь, когда связи стали явным бременем, их можно было атаковать и отсечь. Особенно из-за негодования, накопившегося у народа Пустоты, подсознательного отвращения к нынешней системе.

В каком-то смысле они почти поддерживали разрыв этих уз. Вот почему Коса так легко с ними справлялась.

И все же в то же время Лованна считала разочарование Деганавидды неуместным. В конце концов, роль Арбитра Пустоты была лишь номинальной. Именно поколение Деганавидды позволило гордости народа Пустоты выродиться до такой степени, что они возненавидели узы, которые так долго их укрепляли.

Всего через несколько минут тела Воинов Пустоты начали рушиться. Их сущность свернулась и угасла, не оставляя и следа в настоящем по мере их исчезновения. Черепашьи линии ослабили свои трескучие боевые кличи и ринулись вперед через прорыв. Воины Пустоты кричали и пытались сдержать прорыв, но было слишком поздно. Через короткое окно двое лидеров Черепашьих линий поскакали вперед, а Коса и Пророк следовали за ними по пятам. Время для финального противостояния настало.

— Позвольте мне, — объявил Энми, когда их враги приблизились. Он уверенно шагнул вперед, его сила распространилась по окружающему пространству, сжимаясь в петлю. Он немедленно вознесся, чтобы стать Сувереном Бездыханной Вахты, удушая любое сопротивление, прежде чем оно успевало возникнуть у новоприбывших. Как всегда, Лованна испытывала странную грусть, глядя на способности Энми; так много его жизни было посвящено тому, чтобы ваять себя для ее защиты. Но затем —

Коса пронеслась по расстоянию и перехватила Энми. Руки Энми поднялись в защитной позе, но теневое существо безвредно прошло сквозь и слилось с телом Суверена. Энми напрягся.

Затем он обернулся и начал идти прямо к Лованне, его глаза были окрашены в черный цвет ужасным принуждением. Что ранило больше, чем его слабость, так это причина.

Подобно тем Воинам Пустоты, которые считали свои узы бременем, Энми не мог быть принужден обернуться против нее, если бы он не испытывал к ней хоть немного ненависти. Ожидать, что его сердце будет безупречным, было неразумно, но удар все равно тяжело пришелся по сердцу Лованны.

Арбитр Пустоты открыла рот, чтобы говорить, но его бездыханная вахта оставалась на месте. Этому Энми, которым каким-то образом управлял ее противник, она ничего не могла сказать, чтобы привести его в чувство. Она дрожала, обдумывая варианты перед собой, и ни один из них ей не нравился. Слезы выступили в уголках ее глаз. Увидев самодовольное выражение на лице Пророка, она поняла, что этот метод был целенаправленно разработан для ее пыток.

В конце концов, Культ Спасителя хотел увидеть ее сломленной. Решение, возможно, было задержано вмешательством Девика и Голодного Глаза, но в итоге они все равно пришли к тому же самому.