За эту неделю я обрёл речь, теперь вовсю разговариваю с домочадцами. И не только на иврите, даже дома мои частенько переходили на арабский. Например, мой отчим кроме этих двух языков знал ещё мосарабский, на котором говорили местные христиане – смесь арабского и кастильского. Дара говорила, что отец также свободно изъясняется на греческом, латыни и франкском. Мои успехи скромнее, кроме иврита, арабского и мосарабского мне знакомо звучание греческого, немного латынь. Я видимо говорил на нём, но нужна практика. А пока я наслаждался стремительно идущим на поправку организмом.

Улучшив момент, я оттащил Дару в сторонку, - красавица, помоги брату. У тебя есть зеркало?

– А зачем тебе?

– Ну я же даже не знаю, как выгляжу. Может я страшилище какое.

Сестрица замялась, но согласно кивнула. Как потом выяснилось, большое зеркало имелось только у мамы, дорогое удовольствие. Девочка, после обеда притащила мне тяжеленный предмет, закутанный в платок.

В своей комнате я водрузил его на столик. Это оказалось овальное зеркало из полированной бронзы размерами где-то 120х200мм.

Рассмотреть себя в него было затруднительно. Пришлось изучать частями. Ну что можно сказать. Лицо немного нетипичное для араба и кожа отнюдь не смуглая. Карие, большие и выразительные, блестящие глаза, правильные черты лица, скорее европейские, может маменька из местных была. Я же ничего о родителях не знаю. Немного выдаются скулы, но общее впечатление приятное. Зубы ровные и белые, нос прямой, чёрные брови хорошо очерчены. Красавчик, вот только впечатление портит бритый и покоцанный череп. Дара сказала, что мой слуга всегда брил меня под нолик. Нефиг, буду отпускать волосы. А вот бородка, обрамлявшая лицо мне, по-моему, идёт. Нужно только подравнять немного, отпускать как у Менахема до пуза я не хочу. Так, что ещё, уши небольшие и плотно прилегают, слегка изогнуты вперёд, тело развито. Любо дорого посмотреть, росточек средний. Ноги слегка кривоваты, может от увлечения ездой на лошади. Верхняя часть тела заметно развита упражнениями, даже кубики на животе имеются. Достойное тело мне попалось, я мысленно поблагодарил всевышнего за подарок.

Товарищ между ног вполне пристойный, не стыдно показать.

Так, Дара скребётся за дверью, я быстро оделся и вернул девочке зеркало. Вечерами меня частенько приглашал в сад Менахем, служанки накрывали нам столик на улице, под деревом с роскошной кроной, защищающей от палящих лучей солнца. Неподалёку протекает ручеек, приносящий приятную свежесть. Дневная жара начинает отпускать, но ещё душновато. Нам подали сладости и прохладительные напитки.

– Йоси, мальчик мой. Ты собираешься продолжать свою воинскую карьеры на службе севильского эмира?

Я в первый раз слышу о месте моей службы, поэтому предпочитаю неопределённо пожать плечами.

– Конечно кади Али Абу-л аль Касим хорошо относится к тебе, но, мальчик мой, зачем тебе карьера военного? У тебя нет сильного покровителя во дворце эмира.

Мне стоило немалых усилий направить разговор в нужное русло. Мой приёмный отец является кладезем так необходимой мне информации. Прежде всего это касается моей семьи, я жадно слушал собеседника. Он правда больше напирал на совместный бизнес с моим отцом, но тем не менее раскрыл много интересного.

2

Мой отец, Абу Юсуф Мунзир ибн Омар аль Асад, не являлся коренным жителем халифата. Он попал сюда совсем молодым и осел при дворе севильского эмира, являющего вассалом кордовского халифа. Выходец из Багдада, отец принял сторону нового кордовского эмира Абд ар-Рахмана III в то время, когда тот укреплял свою власть. До этого времени именно Аббасидский халиф Багдада являлся главой мусульманского мира и провозглашение Кордовского халифата стало актом суверенитета. Новому халифу удалось восстановить Омеядскую династию, отразить вторжение Фатимидов и даже подвинуть на северо-запад границы христианских княжеств. Я так понял, что батюшка занимался снабжением войска Абдрахмана III и видимо весьма удачно, за что правитель пожаловал ему обширный участок земли к эго-востоку от Севильи. Отец покинул службу и занялся разведением скота.

Интересно, я только сейчас узнал, что не такой уж и бедный. У меня имеется усадьба или скорее ранчо, а также около 5 лиг земли. С трудом понял, что это за единица измерения. Путём долгих переводов из лиги в вары и акры выяснилось, что 1 лига — это почти 1800 гектар. Соответственно 5 лиг составляет 9000 гектар. Для меня это гигантская цифра, но может быть я неправильно посчитал. На этих землях пасутся мои стада овец, коров и лошадей. За хозяйством присматривает управляющий, которого в данный момент контролирует от моего имени Менахем.

Да, тут закручивается нехилый сюжет. Надеюсь, названный папенька не обманывает сыночка, пока тот делает воинскую карьеру.

Как я и предполагал, моя матушка, Мирьям (Мария) происходила из кастильских христиан. Менахем плохо знал эту сторону жизни моего отца. Но её родственники никак не проявились в жизни нашей семьи.

К сожалению, мама умерла родами и мы остались с отцом одни. Он меня особо не воспитывал, скинул на слуг. Родитель нашёл в лице Менахема, который являлся удачливым плантатором и финансистом, хорошего партнёра и они значительно поднялись в эти годы. Отец вкладывался в производство шерсти, обработку кожи и поставки мяса и лошадей для армии халифа.