Стремительно сорвался с места, а находился я между мусорными бачками и здесь освещения вообще не было, я ранее разбил камнем единственный фонарь. До машины минут пять бегом по узким дворикам, а через двадцать минут я уже выскочил на трассу. До дачи около часа ехать.

Ну а дома, я вынул и поставил перед собой фотографию. Мне показалось, что мои девочки улыбаются, значит всё правильно я сделал — месть, святое чувство. Выпив залпом двести граммов коньяка, я закусил шоколадкой и задумался. На душе стало легче, но что делать дальше? Вычислить, у кого был мотив — как два пальца обоссать. День, два и они выйдут на меня. А выйдут ли? Мишаня, мой знакомец, на чьей даче я живу, никак не входит в мой круг общения. В последний раз виделись года полтора назад. Я чисто случайно его встретил и узнал про эту дачу. Телефон уже покоится на дне Невы, а у меня другой, с левой симкой. Через квартирного маклера — тоже вряд ли. Он про меня ничего конкретного не знает. То, что мне надо перебираться в другие края, это и так понятно. Может в Краснодарский край махну, или вообще во Владик. Пусть побегают за мной. Но прямо сейчас вроде непосредственной опасности нет.

Что-то я проголодался, забацал себе яичницу на сале с зелёным лучком, с завидным аппетитом умял всё и завалился спать.

Да, я не промахнулся, Ольга Мирошниченко ушла в долину вечной охоты, раскинув напоследок мозгами. Этому происшествию посвятили часть выпуска новостей. Показывали злую рожу её папаши и высоких полицейских чинов. Те обещали найти и порвать. Ну и бог в помощь. Надо было и о папочке побеспокоиться. Если честно, то это неразумное и плохо воспитанное дитё именно её отец породил и сделал таковой. Его вина в смерти моих девчонок не меньше, да вот подобраться к нему для меня нереально.

Не могу сказать, что прыгал до потолка, но почувствовал удовлетворение. Всё-таки есть справедливость и божий суд. И пусть меня найдут, я не жалею о сделанном.

Через десять дней я уже не был так спокоен. Меня искали, конкретно меня, значить определили, кто баловался воздушкой. Ну это было как раз ожидаемо, а вот то, что даже здесь в дачном посёлке появились менты, меня настораживает. Уж больно серьёзную сеть закинули. Я боялся выезжать на машине, сразу срисуют. Ходили и опрашивали соседей о новых людях. Хорошо, я тут примелькался и зарос бородой, меня не опознали. Но это дело времени. Чувствую, как сжимается удавка. Надо бежать. Но без машины куда, надо было и её продать, купив другую, попроще.

Через два дома от меня жили два брата-акробата, занимались машинами. Старшего зовут Николай, второго знаю по прозвищу, Сахен. А может имечко такое дебильное досталось парню. Братцы редко появлялись в наших краях, жили в городе, а тут у них бабка жила, Степанида. Так вот у них тачка интересная была, я как-то её осматривал. Ей в обед сто лет будет. «Hyundai Galloper», судя по обводам ей лет двадцать, не меньше, ещё первого поколения. Пятидверка, тюнингованная под внедорожье. Мне сразу стало интересно, для чего они её так изуродовали, мощная внедорожная рубчатая резина, явно не ахти для города. На такой надо по буеракам мотаться.

А тут как раз старшой на ней и заявился, а я его пригласил на чашечку горячительного.

Коляныч немного быдляковатый на первый взгляд, весь такой на нерве, но говорить с ним можно.

— Так ты это, хочешь по-тихому продать свой кроссовер?

— Типа того, можно обменять с доплатой на что-то попроще, желательно чтобы можно было с дороги съехать.

— В контрах с полицаями что ли?

— Есть немного, машина в порядке, недавно техобслуживание прошёл. На спидометре за три года всего полтинник набежал, больше стояла.

— Ну да, ну да. Давай глянем твоего коня.

Пришлось вести его в сарай, где стояла машина.

Пощупав её всю, Коляныч вылез довольный, — зачётная тачка. Предлагаю меняться, бери мою ласточку, отдаю в хорошие руки. Но так на так, никакой доплаты.

— Ты с дуба рухнул? Ауди Q7, полный фарш, трёхлетка, а у тебя?

— А моя 1995 года, ты же сам сказал, что ищешь внедорожник. Полный привод, дизель троечка, 161 лошадка, высокий крутящий момент, пятиступенчатая механика и ничего лишнего. Это настоящий трактор. Заметь, подготовлена к работе в тяжёлых условиях. Лифтованная, шноркель для воды, снизу защита днища и мотора. Лебёдка и багажник на крыше. Состояние для её возраста исключительное.

Теперь уже я полез к нему в машину. Так-то оно так, заметно, что за машиной следили и относились с любовью. Салон не рваный, пластики все целые, даже какая-то рация стоит вместо мультимедиа. Хрен его знает, у меня нет особого выбора. Этот же Коляныч меня и сдаст. А ежели заберёт мою машину — не станет, зачем это ему? Машину мою заберут. Мы же переоформлять не будем. Думаю, затаится, а потом продаст с наваром. А может перекрасит и номера поменяет. Он производит впечатление кручёного.

Простучал корпус, вроде не гнилой, — Вова, ты под капот загляни.

Да, после моей тут просто пусто. В Ауди подкапотное пространство забито полностью и закрыто пластиком, поменять аккумулятор не так просто, а тут как в УАЗике. Очень просто и доступно всё устроено.

— Аккумулятор новый?

— А ты не видишь? Так много чего поменяли.

— Сколько прошла?

— Более 200 000, да ты не смотри на счётчик. Движок и коробка после заводской капиталки, мост новый, ходовую перетянули, резинки поменяли. Рама усилена, где надо подварили, а как тебе цвет?