– Ну и жа… Ну и жа… – начал было говорить Жорик.

– Жала то я у нее и не заметил, – философски изрек Стас, а вот грудь зачетная, жаль, что на андроиде привинчена, а не сама выросла.

– Ну и жаркие здесь официантки, – сказал все-таки Жорик.

– Ну да, я так и сказал, – поддержал его друг, расставляя кружки с элем каждому, – ну, банда, за что выпьем?

– Сначала за удачу, ну а потом – как пойдет, – откликнулась Хуня, нагло воруя кусок только что порезанной охотничьей колбаски из тарелки Жорки.

– Наа-ааглеж, – почти пропел он, отодвигая блюдо от загребущих ручек Фархунды.

– А в большой семье не щелкают, – миролюбиво подмигнула ему Хуня, отправив уворованное в рот.

За удачу мы выпили, потом за успех, за нас, потом принесли рыбу и пошли уже патриотичные тосты, пили в основном за Землю и за смерть инопланетным оккупантам. В какой-то момент эль закончился, но это мало кто заметил, потому что все плавно перешли на коньяк под который все и случилось…

– Мы, как единственные земляне в этой забытой нашими богами академии должны держаться вместе и помогать друг другу во что бы то не стало, – громким пьяным шепотом возвестила Хунька.

– Ссоглассен, – так же пьяненько ответил ей Стас, а Жорик просто кивнул, потому что с полчаса он уже ничего не говорил, но на все доверительно кивал.

– Мы должны создать свой тайный союз, – продолжала шептать Хунька.

– А назовем мы его СЖАХ, – вдруг без запинки произнес Жорик.

– Почему СЖАХ? – поднял брови Стасик.

– Наверное аббревиатура по первым буквам наших имен, – предположила я.

– Ага, – радостно согласился Жорка, – и мы как сжахнем по этим инопланетянам.

– Да, – протянул Стас, – надо чаще ему наливать. Вон как заговорил.

Жорка смутился и затих.

– Я согласна на СЖАХ, – поддержала я скромного паренька.

– Надо дать клятву и сделать тату, – влезла со своей неуемной жаждой деятельности Хунька. И самое обидное, в ту минуту никто не смог ей возразить.

Мы соединили руки, поклялись друг другу в вечной дружбе и верности, а через пару часов на плече каждого из нас уже красовалось художественное тату, где над синими крыльями нашей Летной школы красовались четыре буквы – С.Ж.А.Х.

Довольные собой и вечером в целом мы тепло попрощались. Стас пошатываясь поплелся провожать неместного Жорика, а я под шумок попыталась улизнуть от подозрительно серьезной Хуни. Я медленно отходила в сторону ближайшего телепорта, чтобы прыгнуть к родителям, но тут по всей стоянке для флайкаров разнеслось Хунькино:

– Верник, стоять! Стоять – я тебе сказала! Ты мне обещала пойти в центр и я узнала адреса самых рейтинговых по отзывам, – Хунька орала и трясла в воздухе своим новеньким коммом.

Что мне оставалось делать? Я тяжело вздохнула и поплелась к летуну, за штурвалом которого уже восседал невозмутимый Феокл.

– На площадь Свободы, Феклуша. Центр 'Знойная Африка', - скомандовала Хуня, когда мы удобно разместились на задних мягких креслах флайкара.

К слову сказать, уже триста лет Африка вовсе не была знойной. На всей поверхности этого континента господствовал ласковый субтропический климат, древние пустыни давно заросли густыми лесами, превратившись в тенистые приюты для заново искусственно выведенных видов животных.

Площадь Свободы находилась в самом центре древнего города Пскова, недалеко от кремля. Псковский Кром взирал на нас оконными проемами на белокаменных стенах, гадая, что могло двум полупьяным девушкам понадобиться здесь ночью.

Хуня за руку подвела меня к широким стеклянным дверям, которые тут же приветливо распахнулись. Над входом висела неброская табличка, на которой крупными черными буквами было написано 'Центр обретения психической стабильности 'Знойная Африка''.

– Я туда с тобой не пойду, – как-то взволнованно начала Хуня. Она говорила со мной, как мать, провожающая свое чадо на войну – напутственно и нервно, – буду ждать тебя дома. Но Феклушу с летуном пришлю утром, так что о побеге даже не думай. Слышишь, Верник?

Я кивнула. Слишком хорошо знает меня подруга и пресекла всяческие пути к отступлению.

– Ну а постольку поскольку спокойно спать я все равно не смогу, пока смотаюсь в Лунгород. Так что твое противоядие будет ждать тебя по прилету, – продолжила она.

– Ночь же на дворе! – прозвучала моя жалкая попытка возразить.

– Барахолка явление постоянное, круглосуточное, – улыбнулась Фархунда и ненавязчиво подтолкнула меня ко входу.