И она привычным для неё жестом закрыла пухлыми ручками лицо, готовясь зарыдать.

– Давайте так, – присел Марсель на корточки. – Я уйду всего на два часа, а когда вернусь, принесу вам по мороженому?

Оля и Рита переглянулись – кажется, идея им понравилась. Они одновременно кивнули, отчего их светлые хвостики на головах забавно закачались.

– Хорошо, иди, – позволила Рита.

Марсель быстро выскочил из розовой комнатки, пока близняшки не передумали или не сообразили, что мороженое лежит в холодильнике и они в любом случае получат его после обеда.

Мать на кухне готовила что-то аппетитное, запах жареного мяса и выпечки наполнял весь нижний этаж дома. Дядя Ильдар вопреки запрету врача уже вставал с постели и даже вовсю стучал молотком на крыше. Он торопился перестелить её до зимы.

Марсель вышел на деревянное крыльцо. Две гончие, растянувшиеся на солнышке у пустых мисок, с любопытством приподняли морды. Но, поняв, что это не хозяйка несёт им обед, уронили головы на траву.

По двору от статного петуха бегали три белые курицы. На верхушке сосны долбил дятел, а чуть пониже, на ветке сидела рыжая яркая белка.

Небо было чистым – синим-синим, какое бывает лишь осенью. В воздухе ещё только угадывалась прохлада.

У конюшни уже собралась группа молодых людей. Трое рослых парней о чём-то оживлённо разговаривали, не стесняясь в выражениях.

Один из них, белобрысый, коротко стриженный, практически лысый, махнул на Марселя.

– Вон идёт! Наконец-то!

У него был заострённый нос, как клюв у хищной птицы, и пронзительные голубые глаза. А улыбка столь неприятная, что от неё, точно от холодной капли, упавшей за шиворот, хотелось передёрнуть плечами.

Марсель улыбнулся парням.

– Прошу прощения, меня задержали…

– Нам пофиг, – оборвал второй. Мускулистый брюнет с косой до лопаток и зеленовато-голубыми, точно мутными, глазами. Его левая рука была полностью татуированной, левая бровь частично выбрита. А обнажённый торс прикрывала лишь кожаная жилетка.

– Давай седлай кобыл, – проворчал третий. Русоволосый, с рыжеватой редкой щетиной, с проколотой губой и карими глазами в обрамлении белёсых ресниц.

Все трое заржали. У того, что с проколотой губой, слюна попала на серёжку в виде кольца и осталась там, заблестев на солнце.

Марсель зашёл в конюшню, бросив на ходу:

– Пять минут!

А про себя подумал: «Откуда они только сбежали? Из тюрьмы?»

Когда молодой человек вывел четырёх лошадей, белобрысый уточнил:

– А пятая где? Или ты чё, пешкодралом?

– Пятая? – удивился Марсель.

– С нами ещё человек! – пояснил мускулистый и, поглядев по сторонам, проорал:

– Ди-и-и, мы уедем без тебя! – И недовольно засопев, сплюнул. – Где её носит?

Из-за конюшни вышла девушка, которую Марсель видел у тира, а потом на остановке.

На ней были чёрные лосины, красные сапожки и длинная свободная красная майка, из-под которой торчали лямки от чёрного бюстгальтера. На голове всё тот же чёрно-красный татуированный кошмар.

Девица окинула взглядом лошадей, подошла к Арчи – чёрному жеребцу с белой звездой на лбу – и лихо вскочила в седло.

Белобрысый возмутился:

– Вообще-то на этом еду я! – И хохотнув, прибавил, глядя на Марселя: – Парниша, приведи кобылку попроще!

Диана кивнула.

– Точно! Можно пони! А то Макс боится высоты! – развернула коня и поскакала к воротам. И на этот раз голос у неё не был сиплым, а звучал мелодично, сильно и властно.

Двое засмеялись, а тот, которого она назвала Максом, скорчил мину и, выплюнув в адрес девицы ругательства, гаркнул:

– Веди ещё коня, чего стоишь, идиот?

Марселю пришлось уступить ему свою любимую Стрелу, а самому оседлать Урагана дяди. Этого норовистого жеребца запрещалось сдавать в прокат.

Глядя, как неловко парни управляются с лошадьми, Марсель тихо вздохнул. Нет ничего бесполезнее, чем пытаться научить чему-либо таких вот «крутых» ребят. Они не желали слушать, уверенные, что сами во всём разберутся, дёргали за уздечку, били лошадей пятками по бокам, матерились и всячески пытались произвести впечатление на девицу. Которая в отличие от приятелей прекрасно держалась в седле и, похоже, не обращала ни на кого из них внимания.

Марсель заметил, что, пустив лошадь рысью, Диана закрыла глаза, подставляя лицо солнцу и ветру.

«Интересно было бы на неё посмотреть с нормальной причёской», – подумал Марсель, поравнявшись с девушкой.

– Ты по своему собеседнику с остановки ещё не соскучилась?

Уголок её губ приподнялся.

– Не особенно!

– Смотри, могу отдать. А то мои племянницы на нём катаются по очереди, держа за уши. В общем, мучают.

– Ему это полезно!

Марсель кивнул. Игрушка из тира ей была не нужна.