Повезло так, что сейчас в столовой моего дома сидит малолетняя пиранья, способная испортить жизнь нашему сыну! Мерзко до тошноты. И обидно. Почему мой мальчик должен страдать из-за ошибок отца? Ясно же, почему она в Андрея вцепилась.

Котик, похоже, проявил жадность и чего-то недодал своей маленькой ненасытной девочке.

Мерзость.

— Помнишь, что я больше всего ненавижу? — голос немного просаживается, но оно и понятно. Мы не театральную постановку обсуждаем. У меня жизнь оказалась разрушена в одночасье.

Макс хмурится, не понимая, куда я клоню.

— Ложь, дорогой мой супруг. Терпеть не могу, когда мне врут. За столько лет семейной жизни ты невольно должен был это запомнить. До дрожи не перевариваю, — ладони сами сжимаются в кулаки. — Сразу хочется оборвать всякое общение.

Под гулкие удары сердца смотрю на Максима. Пытаюсь разобрать, он вообще понимает, что в этот момент делает с нами?

Я не прощу.

— Так, хорошо. Ты ложь не любишь. А я тут при чем? Где я соврал?

Ему всё-таки удается взять себя в руки и натянуть на лицо каменную маску спокойствия.

Обсуждай мы сейчас что-то другое, я бы стала мужем гордиться! Выдержка-то какая!

— Я, похоже, начинаю понимать, где именно вы с Анечкой познакомились. Ходили в один театральный кружок?

— Женя, не сворачивай мне кровь! Сын привел домой какую-то шлюху, хочется ввести её в нашу семью! А ты, вместо того чтобы как-то решать проблему и избавляться от девки, решила на мне отыграться? — его лицо покрывается красными пятнами, а голос начинает греметь.

— Кто девушку пользует, пусть тот её и выгоняет. Вперед, — киваю в сторону двери. — Иди и покажи, кто в доме хозяин.

Закашливаюсь, стараясь подавить нервный смешок.

Резко от него отвернувшись, на кухонную столешницу опираюсь. Ищу точку опоры.

Я никогда людей не идеализировала, но и к такому предательству не была готова. Надо собраться и привести мысли в порядок. Определиться с дальнейшими действиями… Однако внутри зияет такая дыра, что все силы уходят на то, чтобы не умереть прямо здесь и сейчас.

Испепеляющий взгляд мужа буравит мой затылок.

— Ты можешь со мной нормально поговорить? — просит муж уже спокойнее.

Да что же это такое?

— Что тебе нужно, Максим? — неужели не видит, не чувствует, как мне плохо? — Если тебе не нравится девушка — иди и выстави её за порог, только сделай так, чтобы сын не возненавидел нас всю оставшуюся жизнь.

Я никогда в жизни не позволяла себе публичных разборок. Не мелькала в новостях светской хроники. Даже в школьное время в период буйства гормонов не участвовала в выяснениях отношений между подругами.

Сейчас жалею об этом.

Вернуться бы сейчас в столовую и, схватив мерзавку за волосы, выволочь из-за стола. Ярко представляю волнующую картинку перед глазами. Но воплотить ее в жизнь не могу.

Чувство собственного достоинства, гордость, строгое воспитание, в конце концов, мне не позволяют этого сделать.

«Никто не должен знать, что творится у тебя на душе. Люди, способные поддержать в трудный момент — огромный дар, и не всем жизнь дарит возможность им обладать. Большинство из тех, кто тебя окружают — стервятники, какие бы райские песни ни пели. Они будут рады видеть, как ты страдаешь, и непременно добьют». — Мы с отцом проводили много времени вместе, и он регулярно учил меня разбираться в людях.

Я думала, что поднаторела… Но в муже ошиблась. Впрочем, мой отец тоже ошибся, ведь Максу он доверял всецело.

Вариантов, как тихо и без скандала избавиться от девицы, у меня в голове нет, поэтому приходится взять себя в руки и, расправив спину, отправиться за десертом.

Спасибо Наталье — моей помощнице по дому, ужин приготовила великолепный. Жаль только, повод подкачал.

Как пустая, алчная девка могла привлечь внимание моего сына?

У нее сходный типаж с его бывшей Аленой. Я надеялась, что после того случая Андрея отвернет от подобного рода девушек, оказалось — нет. С первого раза опыт, увы, не закрепился.

Неожиданно мне на плечи руки мужа ложатся. Крепко их сдавив, он старается впечатать меня спиной в свою грудь.

— Женечка, давай не будем ругаться…

От его горячего шепота, опаляющего мою ушную раковину, хочется поморщиться.

— Думаешь, повод недостаточно серьезен? — развернувшись в его руках, полосую всё ещё любимое лицо холодным взглядом. — Ты же понимаешь, что я всё равно правду узнаю. Перетрясу всю твою жизнь за последние месяцы. Поминутно.

И пусть хранят его небеса после этого.