Из недр трёх пакетов на свет явились: копчёная буженинка, палтус, феерический набор овощей и фруктов, начиная от банальных огурцов и заканчивая какой-то экзотической хренью, названия которой я не то что не припомню, я даже стараться не буду, поскольку один чёрт не знаю; арбуз и дыня, ещё были сыры, конфеты, вкусный хлеб из местной частной пекарни и набор лимонадов и соков. Обособленно выделялась бутылочка ликёра Sheridan’s, наверное, купились на внешний вид, вкус-то им точно неизвестен, и литрушечка водки. Короче, типичный набор алкоголика — бухлишко и закусь, правда, с претензией на небюджетность. Но всё равно это бухлишко и закусь.

— Вот чем люди думают? — проворчал я, отпиливая ломоть буженины — Я же, по идее, должен следить, а с литрушечки с меня тот ещё следильщик.

Мара не дождалась, когда я отрежу столь желанный для неё ломоть и схватила его, оторвав от основного куска.

— Приятного аппетита, — послал я пожелания вдогонку к ломтю. — А вот интересно, откуда такой зверский голод?

Ответом мне было только увлечённое чавканье. А ещё принцесса, никаких манер. И всё-таки откуда голод?

— Ит, — тихонько позвал я своего личного духа. — Не делай вид, что ты меня не слышишь.

— Я не знаю, — отозвался Ит.

— Что ты не знаешь? Почему делаешь вид?

— Я не знаю, откуда у Мары такой зверский голод. Может, потому что она стала гелом.

— И что? — не понял я.

— Другое тело… как бы перерождение… требует много энергии… — неуверенно произнёс лесной дух.

— Ит, ты гений! — воскликнул я. — А говоришь «не знаю». Действительно, ей же нужно было из чего-то строить это прекрасное тело. Так, на данный момент ты прощён, можешь пока к казни не готовиться.

Ит пробурчал что-то нечленораздельное, но я его уже не слушал.

— Мара, вот ещё сырку возьми, — подсунул я принцессе варов бутерброд с сыром. — Извини, что всухомятку, просто доставка еды попалась немножко прибабахнутая, со специфическим вкусом.

Мара сцапала бутерброд и, не снижая частоту движения челюстей, стала уплетать и его.

— И может, гургутского винца? — неуверенно предложил я. — Личный подарок вождя.

Мара взяла одноразовый стаканчик — молодцы, парни, тоже догадались купить — и залпом выпила вино, а после снова взялась за бутерброд.

— И эти люди говорили мне о вреде алкоголизма, — прошептал я, оценив пустоту Мариного стакана.

— Она не люди, — влез со своими комментариями Ит.

— Закройся, — осадил я его. — А не то снова будешь готовиться к казни.

В это время Мара поперхнулась остатками бутерброда, и я, услужливо постучав ей по спине, нацедил ещё стаканчик.

Содержимое второго стакана последовало за первым без промедления.

— После первой и второй перерыва нет вообще, — воодушевлённо припомнил я старую поговорку, оценив происходящее. — Может, по арбузику?

Оценив широту Мариных глаз, я понял, что арбузы у них не водятся.

— А под арбузик можно и по водочке, хорошо заходит, — закинул я предложение и, не дождавшись Мариного ответа, нацедил граммчиков пятьдесят. — И для сугрева первейшее средство.

Мара без всяких возражений взяла стакан и без малейших колебаний проглотила его содержимое.

И всё.

Абзац.

Жизнь в новом Марином теле прекратила существование на целую вечность. И только выпученные глаза давали надежду на воскрешение варской принцессы как вида вообще и как данного индивидуума в частности.

— Ну вот, а ты ещё спирт с алкашами хотела попробовать, — соврал я, протягивая Маре кусочек арбуза.

— Больше никогда не наливай мне этой гадости, — выдохнула принцесса, когда арбуз смягчил действие водки.

— Поздно, — философски произнёс я. — Водка на два стакана вина. Ты почти наша.

Мара посмотрела на меня начинающим мутнеть взглядом и ничего не ответила. Может, не поняла, о чём я. А может, определённая доля пофигизма уже впиталась в организм.

— Забыл спросить, а ты в своём мире вообще пила? — поздно спохватился я с вопросом.

— Миллион раз, — фыркнула в ответ Мара, тем самым убедив меня в обратном.

— Да, Сергей Анатольевич, пора привлекать за спаивание малолеток, — пробурчал я себе под нос без тени сожаления.

— А пяткой в лоб? — подорвалась уязвлённая недооценкой её возраста Мара и, не найдя в воздухе, опору рухнула обратно на диван.

— Закусывай давай, — миролюбиво подсказал я принцессе. — А то видишь, ты уже напилась до агрессии, минуя все остальные стадии.

Мара снова попыталась вскочить на ноги, но результат оказался ожидаемый. Мой старый, потрёпанный, продавленный диван притянул её обратно. А уж о силе его притяжения я знал не понаслышке.