С Леной было проще, за ней так не следили, и мы вполне могли завалиться ко мне или к ней. Да, если папа дома, приходилось вести себя прилично, но, когда его нет, мы особо не сдерживались. Мама девчонки прекрасно знала, что мы не только за ручки держимся и музыкой занимаемся, и ничего не имела против. Разве что намекнула, что не готова становиться бабушкой, да отвела дочь в гинекологию, заставив сдать все анализы и выписать противозачаточное. Я тоже старался быть аккуратным и использовал контрацептивы, так что между нами царило полное взаимопонимание.

Вот и сегодня, стоило мне позвонить в дверь, она распахнулась, и у меня на шее повисла верещащая от счастья девчонка. Я тоже соскучился, и некоторое время мы просто целовались на пороге, пока нас не шуганула мама Лены, мол, хватит соседям спектакль устраивать. Мне на них было плевать, но ссориться с возможной тёщей я не собирался, да и целоваться дома гораздо удобнее.

Потом меня попытались снова посадить за стол, и, хоть от ужина я отбиться сумел, всё равно пришлось выпить чаю. Заодно рассказал о том, что было на картошке. Мы, конечно, созванивались, но по телефону я опасался говорить такие вещи. Мало ли, если там всех слушали, то здесь сам Бог велел. Ну, или генеральный секретарь, он в Союзе, можно сказать, круче римского папы и римской мамы, вместе взятых. Как там сказал товарищ Сталин, сколько дивизий в Ватикане? Вот именно, а у генсека, точнее, КГБ были возможности поставить интересующих её людей на прослушку, так что я не обольщался. И старался лишнего не трепать.

Женщины дружно испугались моих приключений, потом возмутились моим идиотизмом. Да, я знаю, что идти охотиться на кабанов ночью с одной рогатиной было не самым умным решением. Сикорский неделю до меня это доносил, не особо выбирая выражения. Потом так же дружно пожалели «собачку». Я хмыкнул про себя, не став объяснять, что эта собачка сама кого хочешь загоняет, да и не переживал я за Найду. Она вполне себе освоилась со своим новым положением, из одиннадцатого отдела приехал кинолог, обладающий особыми навыками и техниками, на щенков уже стояла очередь из институтов, академий и силовиков, включая Министерство обороны, погранцов, и даже ГУИН, которым умные и сильные поисковые собаки были нужны как воздух. Короче, за судьбу лайки можно было не беспокоиться.

Другой вопрос, что я сам не отказался бы от щенка, эта мысль последнее время не давала мне покоя. Не то чтобы я прям такой любитель домашних животных, но какой любитель РПГ пройдёт мимо возможности обзавестись петом?! Останавливало меня лишь понимание, что я тот ещё раздолбай, а собака – это серьёзная ответственность, зато появилась идея, показавшаяся мне гениальной. Но для этого нужно было поговорить с Сикорским и Лидией Федосеевной. А то и со Стравинским. Так что я временно отложил этот вопрос, тем более что с завтрашнего дня у меня начиналась учёба в техникуме, а значит, новые приключения.

– Разрешите? – Я шагнул в распахнувшуюся дверь. – Семён Павлович Чеботарёв по вашему приказанию прибыл.

– Проходи, проходи! – Хозяин кабинета, он же Биртман, Андрей Вальдимартович, расплылся в улыбке. – Присаживайся! Так вот ты какой, Чеботарёв! Наслышан!

– Надеюсь, только хорошее? – Я спокойно плюхнулся на стул, обведя взглядом собравшихся. – Если нет, то не верьте. Не был, не участвовал, не привлекался. Всё это поклёп завистников.

– Что-то вы слишком весёлый, молодой человек, – поджала губы завуч, или, как она в техникуме называется, Наталья Валерьевна. – Не понимаю, что это вас так рассмешило!

– А чего печалиться? – Я пожал плечами. – Картошка позади, учёба началась, небо над головой мирное, родные здоровы, жить хорошо, жизнь хороша.

– Кхе, кхе, – откашлялся Сухарев, намекая глазами, что мне надо бы заткнуться, но я его проигнорировал.

Я мог ещё выслушать замечание от Тихомирова, который не бросил неизвестного пацана гнить на зоне, а вытащил из камеры и помог чем только мог, или там Шилова-старшего, поверившего в меня и щедро вложившегося в проекты. Или даже от Сикорского, который вроде как меня ненавидел, но тем не менее с пониманием отнёсся к случившейся ситуации и даже в какой-то мере благословил нас с Соней. Но никак не от левого хмыря, с чего-то решившего, что я его буду слушаться. Поэтому я повернулся к особисту и, сделав честные-пречестные глаза, невинно поинтересовался:

– Заболели, Алексей Михайлович? – В моём голосе звучало искреннее сочувствие. – Что ж вы так? Теплее надо одеваться. Сейчас погода такая, вроде тепло, а просквозить запросто может.

– Благодарю. – Кагэбэшник умел держать удар. – Так и сделаю.

– Семён, ты наверняка догадываешься, зачем мы тебя пригласили, – прервал нашу пикировку директор. – Но, если нет, поясню, речь о факультативе беспилотных малых летательных аппаратов, который нам поручили ввести. Подразумевалось, что преподавать его будешь ты, что само по себе удивительно, но уже шестнадцатое, а мы так и не видели учебный план, конспекты, да вообще хоть что-нибудь по этой теме. Так дело не пойдёт! Если уж взялся, надо следовать правилам! Правильно я говорю, товарищи?

– Именно так, Андрей Вальдимартович! – тут же закивала головой Наталья Валерьевна словно китайский болванчик. – Именно так и никак иначе. А то, что это получается, товарищи?! Мы обязаны поставить в сетку это, я извиняюсь, факультатив, а у нас ничего нет! Вы уж меня извините, Алексей Михайлович, но это не учёба, это профанация!!!

– Полностью с вами согласен! – добавил я в голос патетики, но всё же не удержал накала. – Дело в том, что это и не мой выбор тоже. Меня самого поставили в известность, что я буду преподавать. Что само по себе довольно странно, а учитывая фактор неожиданности и новизны темы, так и вовсе как пыльным мешком по голове. К тому же никто не отменял других уроков, которые мне также надо учить, и поездки на картошку. Отсюда и вышла некоторая несогласованность. Но я постарался подготовить план, вот, можете сами убедиться.