– Красиво сказано, клянусь собакой!

– Кошкой, друг мой! В Тритое принято клясться кошкой…

Они вошли, сбросив мокрые плащи в углу. Устроились за свободным столиком недалеко от стойки.

– Пива и паукрабов! – возгласил Понтефракт. – И две порции фирменного!

– А что здесь «фирменное»? – опасливо осведомился Кратов.

– Понятия не имею, – сказал Понтефракт. – Но, во имя кошки, пусть только попробуют отравить члена Магистрата и его гостя! – Он безуспешно попытался раскурить потухшую под дождем сигару от настольной лампы. – Так о чем вы там не думали, друг мой?

– Совсем недавно мне в голову не приходило, что Земле кто-то станет угрожать, а тем более – что она будет готовиться к отражению такой угрозы.

– Будет, – сказал Понтефракт. – Да она уже готовится, и еще как прилежно готовится. И всегда была готова. И пусть вас не вводит в заблуждение мнимая бесшабашность многославного и разношерстного, бог ему прости, народа Эльдорадо. Мы тоже готовы. Во всяком случае, нам так представляется. Потому что у нас есть аналогичные господину Носову специалисты. В службах, аналогичных земному Департаменту оборонных проектов.

– Не вы ли?

– Что вы! Какой из меня вояка?! Этим заняты персоны посерьезнее…

Понтефракт поискал, куда бы ему пристроить сигару, и, не найдя ничего достойного, щелчком отправил ее под стол. Откуда-то из щели в стене туда метнулась ярко-оранжевая крыска, робот-уборщик. Подошла хмурая девушка в кимоно на тритойский манер, неся на подносе пиво и закуски. За ней чинно следовала непременная во всех заведениях этого мира трехцветная кошка, сытая и ухоженная: она даже не клянчила угощение, а просто обходила дозором свои владения.

– О, вот и выпивка! – оживился Понтефракт. – А как называется эта чудовищная рыба, выглядывающая из зарослей морского салата, словно бы сама намереваясь съесть всякого, кто посягнет на ее честь?

– Это «иглозуб по-нирритийски», – безучастно ответила девушка.

– А вы не хотите нам улыбнуться? – спросил Кратов. – Это обогреет нас лучше всякого камина, которого здесь попросту нет…

– Вам не холодно, – возразила девушка. – Иначе бы вы пили не пиво, а грог. Я могу идти?

– Надеюсь, недалеко, – сказал Понтефракт. – Потому что мы будем делать многочисленные и разнообразные заказы. Вечер только начинается, и я намерен убить его с большим вкусом!

– С вами я рискую потерять только что с невероятным трудом восстановленную форму, – заметил Кратов.

– И напрасно. Я протащу вас по самым злачным притонам Тритои, что приобщит вас к Кодексу Силы лучше всяких потасовок. Вы узнаете простые и грубые удовольствия жизни.

– Бруно-Бруно, – сказал Кратов с укоризной. – Чем вы хотите удивить человека, который шесть лет провел в Плоддерском Круге?

– Ну, это я забыл. Хотя удовольствием ваш плоддерский опыт назвать трудно, не так ли? – Понтефракт откинулся в кресле, взглядом оголодавшего хищника обследуя помещение. – Нам даже не придется долго искать приключений, – объявил он. – Вон с той компанией мы славно подеремся чуть попозже, после «иглозуба по-нирритийски». Во имя кошки, это не унизит чести члена Магистрата. А если мы их отделаем, то даже и возвысит. Красотку у стойки вы… как это говорится на Земле?.. склеите.

– На Земле так не говорится, – фыркнул Кратов. – Это грубый и бессмысленный архаизм. У нас женщины выбирают сами.

– Да? И вы им такое позволили?!

– Они не спрашивали…

– Я занялся бы ей лично, – сказал Понтефракт. – Но это уже поколеблет честь члена Магистрата. А указанному члену хочется лишь доброй встряски без неприятных последствий для дела и дома. Это помогло бы ему хоть ненадолго отвлечься от забот о проклятых эхайнах… Вы посмотрели ту видеозапись, что подсунул вам мэтр Агбайаби?

Кратов кивнул. У пива был необычный привкус, словно в него добавили добрую щепоть морской соли. Вряд ли этот напиток можно было пить бесконечно… Он поднял прозрачную высокую кружку и поглядел сквозь нее на плясавший в настольной лампе язычок огня. В пиве плавали какие-то мелкие хлопья.

Молодая женщина, что сидела вполоборота возле стойки бара, была действительно хороша. Пожалуй, даже чересчур хороша для такого заведения. Что-то в ее красоте было неестественное, неживое. Как будто лицо со старинной картины вдруг обрело плоть и обзавелось телом. Восковая нежность кожи… уверенно проведенная линия прямого носа… блестящие малиновые губы… фантастические, невозможные сиреневые глаза – и никаких следов косметики. Чуть намокшие платиновые волосы падали на плечи и струились по черной накидке. Длинные, ломкие пальцы рассеянно постукивали по шарообразному бокалу. Эсфирь с картины Шассерио…

– Ну как? – донесся до Кратова голос собеседника.

– Она действительно прекрасна, – промолвил он задумчиво.

– Запись? – переспросил Понтефракт озадаченно.

– Нет, девушка…

– Снежная Королева, – сказал Понтефракт с непонятной интонацией.

– Что вы имеете в виду? – удивился Кратов. – Я бывал на планете с таким именем. Меня там слегка подпалило фогратором.

– Здесь все будет наоборот. Здесь вас заморозят.

– Заморозят? Что ж, я готов… – Кратов отхлебнул пива – Запись, конечно, страшная. Но – в достаточной мере вы меня не напугали. Я все еще убежден, что не бывает народов-разбойников и народов-убийц.