– Мне страшно, – шепнула Идменк. – Уйдем отсюда. Ко мне. Нет, к тебе…

…Лишь к полуночи ему удалось немного отогреть ее, окоченевшую и напуганную, и разогнать неясные страхи. А когда она, оттаяв и ослабев, уснула у него на плече, последовал экстренный, совсем не к месту и совсем некстати, вызов по браслету.

– Костя, – сказал Носов (такое обращение в его устах звучало неожиданно и потому особенно пугающе). – Беда пришла, Костя. Мы упустили их из наблюдения… Они похитили Озму.

– Я сейчас буду у вас, – сказал Кратов.

Он осторожно убрал руку – Идменк не проснулась, только скорчила легкую гримаску неудовольствия. «Зачем я им нужен? Чем я помогу им… этим спесивым профессионалам? Сейчас Носов скажет, что ситуация находится под контролем, эхайны взяты во флажки, как волки, и с минуты на минуту их внезапно и нечувствительно обездвижат. Без ущерба для них самих, а самое важное – для Озмы. И я верну руку туда, где ей самое место…»

– Нет, не ко мне, – быстро проговорил Носов. – К Конраду.

Кратов спрыгнул из кабины гравитра на мостовую, и тотчас же от стены отделилась черная, плоская, как из бумаги вырезанная тень. «Эрик!» – окликнул он. Но это был не Эрик, потому что тень проплыла несколько шагов сама по себе и снова слилась со стеной…

– Я здесь, – негромко сказали у него за спиной.

Носов стоял возле гравитра, с непокрытой головой, жалкий и нахохленный, похожий на выброшенную с теплого насеста в ночь домашнюю курицу.

– А это кто? – глупо спросил Кратов, отчетливо сознавая всю неуместность вопроса.

– А… – Носов неопределенно махнул рукой.

– Вы их засекли?

– Нет, – злобно сказал Носов. – Они оказались по меньшей мере не глупее нас… Нужно было следить не за ними, а за Озмой. Нужно было ее всю, с головы до ног, увешать маяками. Нужно было…

– …не считать их умными идиотами, – прервал его Кратов. – Что вы намерены делать с Конрадом?

– Отрезать ему яйца, – огрызнулся Носов. – Не все сразу, а по одному, да не просто отрезать, а нашинковать! Коли он с Лихлэбром на связи, то наверняка знает, где у них посадочная площадка.

– Если они намерены без промедления улететь…

– А что им еще тут делать?! Вящего ущерба нанести они уже не в состоянии. Ну разве что взорвать Магистрат – хотя половина Тритои скажет им за это искреннее «спасибо»…

– Погодите, Эрик… У Озмы есть личный браслет?

– Конечно, есть, и мы с этим работаем. – Носов помолчал, тоскливо глядя на светящиеся окна офиса Конрада. – Пока без большого успеха.

– Я не слишком-то верю в то, что эхайны посвящали Конрада в самые тонкости операции, – сказал Кратов. – К чему им это?

– Я тоже не верю. Но, как вы сами же говорили, нужно сделать честную попытку. У нас пока больше не за что зацепиться.

– Хорошо, – сказал Кратов. – Раз уж вы меня выдернули из дома… Дайте мне десять минут.

– Опять?! – застонал Носов. – Вовсе я не за этим вас выдернул!

– Так зачем же?

– Из-за вашего статуса в комиссии! Не Блукхоопа же мне тащить сюда, в его подстаканнике! Не Грозоездника, который ни черта не смыслит в делах человеческих! Не старика Агбайаби!..

– А где Бруно?

– Сидит в Магистрате, где ж ему быть. Координирует поиски…

– Противно все это, – сморщился Кратов. – Я даже не очень представляю, что ему сказать.

– Вы снова все испортите! – зашипел Носов.

– Вряд ли дела пойдут хуже, чем есть.

– Это верно… Вот что: ничего вы ему не говорите. Он сам поведет разговор. Вы же знаете Конрада, он любитель поговорить…

– Я-то знаю, – сумрачно сказал Кратов. – Я только не знал, что и вы это знаете.

– Запомните: десять минут, и ни секундой больше! – шепотом рявкнул Носов и легонько пихнул его к массивной двери из тускло-золотистого металла, усеянной мелкой дождевой пылью.

Краешком глаза Кратов успел заметить, что черные тени возле стены – их было не меньше пяти! – все же имеют некоторый объем, что заставляло усомниться в их трансцендентальности. Мысленно сосчитав до десяти, чтобы унять дыхание и привести в порядок лицо, он распахнул дверь – наверху зазвенели колокольцы, крутая лестница в ковровом покрытии озарилась теплым, успокаивающим светом. Пространство перед Кратовым ощутимо загустело, словно бы не желая пропускать – да так оно и было, потому что негромкий женский голос задушевно сообщил: «Этим вечером магистр Конрад, к его глубочайшему сожалению, не принимает…» – «Передайте магистру, что это Кратов». После недолгой заминки тот же голос, понизившись до полного интима, проронил: «Магистр Конрад вас примет», и незримая вязкая преграда рассеялась.