— Кто мог преследовать Стаса Ертаулова? — пожал плечами Кратов. — Какой закон он преступил, что решил прятаться от вселенной?

Рашида не ответила. Она опустилась на колени, подняла какой-то небольшой предмет и зажала его в кулаке.

— Наивно все это, — продолжал Кратов. — Таиться от вселенной — в хижине посреди сибирской тайги. Все равно, что от детских кошмаров под одеялом…

— Стае это понимал, — сказала Рашида. — Он знал, что это всего лишь одеяло. Но ему как раз и нужно было одеяло.

— Наивно, — повторил Кратов. — Ты не пряталась. Я не прятался. А он…

— Что касается тебя, — усмехнулась Рашида, — ты, по обыкновению своему, будучи тяжелой машиной-танком, органически не умея и ненавидя отступать, попер на вселенную в лобовую атаку. И она, выждав момент, все же отшвырнула тебя сюда, на Землю. Чего бы ты себе ни воображал…

— Это я сам решил вернуться. И совсем ненадолго. Я в любой момент — хотя бы и сейчас, — могу взнуздать Чудо-Юдо, и только меня здесь и видели!

— …какие бы оправдания ни придумывал. Они замолчали.

— Сядь, пожалуйста, — попросил наконец Кратов. Рашида приблизилась.

— А ты не боишься, что я тебя укушу? — спросила она с иронией. — Когда-то ты ненавидел быть рядом со мной.

— Это было очень, очень и очень давно, — возразил Кратов. — Миллионы лет назад. Примерно при динозаврах. В общем, до того еще, как построили эту хижину.

— Мне кажется, ее никогда не строили, — промолвила Рашида. — Она просто родилась из этой земли. Выросла, как… как ядовитый гриб.

Рашида села на скамью, ее плечо касалось плеча Кратова. Он чувствовал тепло ее тела, запах ее кожи и спутанных черных волос… «Что происходит? Что я делаю, черт подери? Зачем?!»

— Рашуля, — сказал он. — За эти миллионы лет я перестал бояться женщин.

— Что? — спросила она рассеянно.

— Так, пустяки, — улыбнулся он. — Я не о том… Ты — сорвала меня с места, протащила за собой через половину мира. Вот мы здесь. И что же? Зачем это? Застать Ертаулова ты всерьез не надеялась. По меньшей мере лет пять здесь никто не обитал. Наверное, ты хочешь сообщить мне нечто важное?

— Я не знаю, чего хочу. Вот уже двадцать лег не знаю. Раньше, кажется, знала. А теперь хочу всего, и все мне смертельно наскучило. Нечто важное… Что может быть важным в этом мире? Что важно для тебя? Ты можешь это сказать?

Кратов принужденно засмеялся.

— Два месяца назад, безусловно, мог, — произнес он. — Еще неделю назад сформулировал бы… с оговорками. А сейчас… Сейчас мне важно то, что ты рядом и что мне это нравится.

— Ты чертов бабник, Кратов! — с притворным ужасом воскликнула Рашида и отстранилась. — Эта проклятая Галактика растлила тебя! — Она обратила к нему слабо озаренное мигающим желтым светом лицо, на котором полыхали глаза — два синих огня. В уголках этих огней отчетливо видны были морщинки. — Эдак ты на меня набросишься и чего доброго овладеешь.

— Не наброшусь, — пообещал Кратов. — Пока что ты ведешь себя хорошо. Но упаси тебя боже хотя бы жестом, хотя бы взглядом подать мне повод…

— Какой повод тебе еще нужно! — Рашида сердито всплеснула руками. — Что вы там, в Галактике, нынче называете «поводом»? Я уже сделала достаточно глупостей, чтобы любой нормальный земной мужчина обратился в дикого зверя, сорвал с меня одежды и повалил на пол.

— Я нормальный земной мужчина. И ни при каких обстоятельствах не повалю тебя на этот мерзкий, засвиняченный пол. Будь здесь шелковые простыни, я уж, так и быть, озверел бы… И все же мне кажется, мы прилетели сюда за другим.

— Твои ощущения тебя не обманывают, звездоход.

— Ты знала, что Стаса здесь не будет. Но втайне надеялась его увидеть. Мы трое должны были встретиться и о чем-то говорить. О чем-то крайне важном для тебя и Стаса, но о чем я до сих пор не подозревал.

Рашида молча кивнула.

— Это важно — дьявол, в сотый раз говорю это слово! — важно только для нас троих? Или для всех?

— Если ты имеешь в виду это самое… Галактическое Братство…

— Я имею в виду именно это, — с легким раздражением сказал Кратов.

— …то, возможно, окажешься прав. Но…

— Но?

— Но я могу преувеличивать. Я обычная женшина. Не слишком умная, совсем не храбрая, со всеми мыслимыми женскими слабостями. Я могу придавать значение пустякам и упускать из виду главное. Стае мог бы сказать тебе больше.

— Хорошо, он скажет. Позднее. Л теперь ты скажи то, что хотела сказать.

— Ты рассчитываешь отыскать его? — удивилась Рашида.

— Рассчитываю. И непременно найду. Пусть не надеется ускользнуть! Тоже мне, иголка в стоге…