«Нет… не сработает… — вынужден он был признать. — Это все равно, что пытаться позвонить по не включенному телефону… Сначала нужно понять, как его включить!»

— Разве что сам факт того, что я засуну амулет в огонь заставит его включиться?!

Эта идея его захватила.

— Анил! — позвал он своего брата от наложницы исполняющего роль оруженосца.

По идее в будущем должен был стать доверенным лицом и военачальником, но это если бы сам Махавир в итоге стал вождем, что на данный момент стало невозможным.

— Анил! Живо ко мне! — снова позвал Махавир.

Анил должен был присматривать за своим принцем, но делал это спустя рукава. Оно и понятно, кому нравится смотреть за больным? И ладно если бы в этом был большой толк. А так, эта работа воспринимается как тягостная и бессмысленная обязанность.

«Списал меня уже поганец!» — злился Махавир, на пренебрежительное отношение братца.

Наконец он появился в полуземлянке, с таким видом, что делает одолжение.

— Звал… радж?

— Звал!

— Что мне сделать?

— Принеси мне аташдан*…

*. Аташдан — алтарь, переносной в виде сосуда, или стационарный в виде платформы на котором разводят священный огонь.

— Зачем? — удивился Анил.

— Выполняй без лишних вопросов. Своей матери не говори. Сделай все тайно.

— Повинуюсь… радж.

Анил вышел вразвалочку. Это несколько удивляло, ведь отношения вроде с ним были нормальные, даже дружеские. Но вот, стоило только покалечиться и выбыть из обоймы, тем более стало ясно, что травма серьезная и быстро не вылечится, а потом и вовсе разошлась информация, что ему предстоит стать жертвой в Великом жертвоприношении, как тут же произошла перемена.

— Живее! Мелкий поганец…

Подождать все же пришлось. Анил явно не торопился, ну и может не так-то просто вынести аташдан из святилища, чтобы не попасться никому на глаза.

Наконец появился Анил с глиняным сосудом, этакая чаша на короткой ножке.

— Тебя только за смертью посылать…

— Твой приказ исполнен, радж…

— Разведи огонь и поднеси ко мне.

Когда Анил поднес аташдан с огнем Махавир подвесил над пламенем медальон.

— Ну же… включайся…

Но ничего не происходило.

«Ну… было бы глупо ожидать, что все окажется так просто, — с досадой подумал он. — Может все же нужно держать его в руке… типа в контакте со своей аурой?»

Махавир болезненно зашипел, когда взял в руку успевший нагреться медальон и стал приближать руку к огню.

— Что ты делаешь? — удивился Анил.

— Не мешай… держи ровнее…

Махавир пытался сосредоточиться на амулете, все призывал его начать работать, но не получалось. Жар огня, что стал припекать кожу, сбивал с настроя.

— Ну же! Работай!

Он подумал, что может нужно какую-то мантру произнести, как некий аудиокод… Но никаких мандр, кроме обычных молитвенных он не знал, а они вряд ли сработают.

В отчаянии Махавир сунул руку непосредственно в огонь и мысленно взмолился.

В первые мгновения он ничего не почувствовал и даже обрадовался, дескать заработало, но видимо это сказывалось действие обезболивающего, а вот спустя несколько секунд обжигающее свойство пламени дало о себе знать.

— А-а-а!!!

На крик в полуземлянку вбежала Хансика и отшвырнула своего сына от принца. Тот аж упал и выронил аташдан из-за чего тот разбился, а по полу разлетелись уголья и горящие ветки, начавшие сильно дымить.

— Что вы делаете?! — вскричала она.

— Он сам потребовал огня! — вскочив, ответил Анил. — Видимо решил, как наш предок Зороастр исцелиться его священной силой!

— Радж?!

— Ы-ы-ы!!! — выл от боли Махавир.

Его рука выглядела паршиво. На обожженной до красноты коже начали вздуваться крупные волдыри.

Хансика засуетилась, но оказать первую помощь не смогла.

— Потерпи радж, скоро вернется Дакша… она поможет.

— Куда она поехала и зачем?

— К верховному вождю… сказала, что ей нужно ему что-то срочно сообщить.

— Понятно…

«Что ж, похоже моя идея с тем, что нельзя богу жертвовать мусор, нашла отклик в ее душе, — подумал он. — Надо только эту мысль распространить более широко…»

С этим проблем не возникло. Из кочевья приехала мать принца и уже она воспользовавшись своими возможностями, заглянув в город внедрила эту мысль в головы сначала потенциальных жертв, а те в свою очередь разнесли сию идею по прочим родам и даже городам.