Поток злых слов иссякает. Я снова откидываюсь на сидение и громко плачу. Хочу, чтобы с этими слезами вышли все эмоции, которые есть во мне. Сгорели, перегорели. Пусть останется только тело и остатки рассудка. Так проще. Я не хочу заново переживать потерю. Мне страшно, я кричу.

Перед глазами проносятся моменты. То, как пришла устраиваться на работу. Хмурый, загадочный Костя и его горящий взгляд. Как я не поняла, что тогда влюбился. Знакомство с Алиной, с Тиграном. Боже, почему я была такой дурой?! Почему не наслаждалась каждым моментом рядом с ними, не ценила время?! Как много им не сказала…

Мордашки Славы и Дани.

“Лика, ты самая лучшая!” - голос Славки и его обнимашки.

“Лика крутая!” - Даня прыгает от восторга, когда предлагаю покатать на мотоцикле.

Мальчики мои драгоценные, как же я буду скучать.

Снова вою.

Моменты с Костей. Его объятия. Не могу, не хочу проживать, но заставляю себя. Пусть это все останется в машине, в самолет я сяду пустой. Так проще жить и бороться.

“Ты самое лучшее, что есть в моей жизни!”

“А ты в моей”.

Это наши первые признания друг другу. Он с температурой, я на его груди.

– Костя!
– кричу в потолок.

– Будешь работать с психологом, - комментирует Андрей.
– У тебя стрессоустойчивости, вообще, нет.

– Пошел в жопу, - комментирую.

Реву. Смотрю в потолок. Молюсь всем богам, чтобы все это прекратилось, и одновременно настраиваю себя на то, что самое страшное произойдет.

Константин сам не знал сколько сидел, тупо перечитывая сообщение. Буквы мелькали перед глазами, впечатываясь в мозг, словно удары ножа. Из мозга острой болью уходили в сердце, а оттуда тяжелым комом по всему телу.

Осознание наваливалось, словно бетонная плита. Прижимало к креслу, заставляло съеживаться и кричать.

Костылев молчал. Сжимал зубы, сжимал кулаки и глухо рычал от бессилия.

Лика ушла. Он сам ей об этом говорил. Но он не ожидал, что все будет так быстро. Ничего не предвещало беды!

Костя встал. Несколько раз прошелся по кабинету, постарался взять себя в руки, как всякий раз, когда чувствовал себя плохо.

Из потока эмоций прорезался, словно острие меча, голос трезвого разума.

Лика не могла этого написать. Каждой фиброй души Костя вдруг осознал, что Лика просто не могла взять и написать такое. Она бы сказала сама. В глаза. Никогда бы она не поступила так с ним и с котами.

И Мефистофель! Анжелика никогда в жизни не оставила бы его, если бы на полном серьезе собралась уезжать в новую, счастливую жизнь! Слишком ответственно Лика относилась к своим животным…

Константин взял себя в руки, набрал номер любимой. “Абонент недоступен”.

Тревога нарастала. Теперь его трясло не от потери, а от страха за нее.

– Костыль, а где Лика? Давай, я мелкую отвлекаю, вы с Алей по делам! Кстати, куда собираетесь? Алинка тайны какие-то развела…

Дверь распахнулась и в кабинет влетели радостные Тигр с Алиной. Впрочем, тут же замерли, увидев Костылева.

– Костыль, ты чего?

Тигран подошел к другу, дернул его за плечо.

Лицо Константина перекосилось. Он был бледный, по лбу стекали капельки пота, как от самой сильной болезни.

– Смотрите!
– сунул он телефон под нос друзьям.
– Читайте и скажите, могла Лика написать такое?! Аля, ты ее лучшая подруга! Ты должна знать.

–Что за бред?
– Алина пробежалась взглядом по строчкам.
– Лика никогда бы не написала это! Она влюблена в вас без памяти!

– Ты поверил?
– Тигран требовательно посмотрел на друга.
– Ты просто взял и поверил, химар! (по армянски “придурок”)

– Написано очень убедительно, - Костылев растерялся от напора.
– Лика же сама…

Тигран уже набирал номер. Лика была недоступна.

– Какой же ты дурак, - Тигр покачал головой.
– Лика бы написала такое только в одной ситуации…

– ...Когда она защищает кого-то!
– Константин встрепенулся, схватил свой пиджак и ключи от Анжеликиного мотоцикла.

– От кого она может защищать и кого?
– уже нервно бегала по кабинету Алина.

– Да нас, блядь, от отчима!
– Тигран взревел и первый бросился на выход.
– Костыль!

– Я здесь, - Костылев был собран, энергичен и очень зол.
– Обещал же, что разнесу его чертов дом по кирпичикам!