Франя
Читать

Франя

Стихи и поэзия

:

поэзия

.
Аннотация

Поэма рассказывает судьбу простой польской женщины и её брата из провинциального украинского городка, прошедших через все препятствия сурового ХХ века.

ISBN 978-5-0062-8532-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

I

Ничто прекрасней, чем Подолье,Пока не смог Господь создать.Малороссийское привольеНароду местному как мать.Волшебный край. Оттуда птицыНе любят улетать на юг.Там круглый год поют девицы,А землю разрыхляет плуг.Нигде таких полей не встретишь,Как наш подольский чернозём.Такого грунта в целом светеНе сыщешь даже с фонарём.Летит, галдя, воронья стая.Хрустит ботвой в сарае хряк.Свеклу русины называютНа местном говоре – «буряк».А рожь тут называют – «жито»,И прячут на зиму под снег.Крестьянским потом всё полито.Но всюду слышен детский смех.Народ весёлый – подоляне.В лесу поют глухарь и дрозд.А разных ягод на полянеНе меньше, чем на небе звёзд.Здесь всё умеренностью дышит,И вольно дышит человек.Зимой дымок стоит над крышей,А летом пар над поймой рек.Уста девиц невинных сладки,А слёзы горькие из глаз.Захватчик на добычу падкийСюда захаживал не раз.Кого здесь только не бывало:Поляков, русских и татар.И полегло людей немалоОт ятаганов янычар.Однажды, заманив в болото,Как набежавшая волна,Разбили польскую пехотуПолки Ивана Богуна.Тут, где встречает гладь речная,С холма стекающий приток,Среди деревьев утопая,Стоит уездный городок.Дубы зелёные качались.Весь город как цветущий сад.Посёлок Винницей назвалиПол тысчи лет тому назад.О Виннице слагали эпос.Тут заложили ЛитвакиКогда-то небольшую крепостьНа островке среди реки.Близ этой крепости небрежноРаскинул ветви старый бук.Тот остров обнимает нежноРека с названьем – Южный Буг.Когда-то войны наблюдая,Несли без устали дозор.А мимо них вода речная,Струясь, змеилась между гор.На горах летом разноцветье,И снег пушистый средь зимы.Хотя, наверно, горы этиПохожи больше на холмы.Весь город Винница всецелоНа правом берегу стоял.Напротив острова несмелоЮтился лодочный причал.На плоскодонки не робея,Ступала путника нога.На этих лодках два евреяСоединяли берега.Мы можем направляться прямо,Или в любую из сторон.Налево ждёт большая яма,Направо тоже не свернём.Здесь небо кажется серееОт перекошенных лачуг.Тут разместились иудеи,И страшный смрад стоит вокруг.«Ерусалимкой» называютНе даром. Всюду грязь и мрак.Дома похожи на сараи.К бараку прислонён барак.Здесь поселились брадобреи.Портных и скорняков не счесть.Полно сапожников – евреев,И музыканты тоже есть.А нас зовёт вперёд дорога.Пусть мирно спит Иерусалим.Оставив сбоку синагогу,Вверх по Почтовой поспешим.Почтовая богата флорой.Деревья вдаль, деревья вширь.Стоят как стражи два собораИ иезуитский монастырь.Сверкают церкви куполами.Неспешно крестится народПред ними, шевеля губами,И по своим делам идёт.Светает. С грохотом телегиВезут на рынок свой товар.Тепло, почти не видно снега,И изо рта не валит пар.Летит по мостовой карета,И расступается народ.Все знают, что повозка этаГрадоначальника везёт.Февральский ветер дует в спину.Зачем печатать каблуком?Когда извозчик за алтынуДоставить может с ветерком.Со скрипом тронулась телега.Ямщик издал гортанный крик.Рванулся с места мерин пегий,Когда кнутом хлестнул мужик.Мелькали лавки, два собора,Полу сгоревший монастырь,Костёл, отель, цукерня. ВскореОстался позади пустырь.Проплыли эркеры, балконы,Библиотека и дворцы.И, наконец, минули кониСтроенья, где живут купцы.За нами пыль столбом струится,И мы летим, как на пожар.Коня остановил возницаПред самым входом на базар.«Каличей» рынок называют,Известен он на весь уезд.Сюда крестьяне приезжаютВ базарный день из дальних мест.Здесь каждый что-нибудь горланит,Невыносимый шум и гам.Товар скупают горожане.И мы пройдёмся по рядам.Часы, одежда, обувь, сбруя,Творог, сметана, лук, чеснок.И всякой всячиной торгуетНа видном месте мужичок.Поёт цыганка под гитару,Шныряют ромы там и тут.Напротив, прямо с пылу, с жаруВ пекарне булочки пекут.Заглянем мы в пекарню эту,Тревожа звоном бубенцов.И видим, что хозяйки нету —Торгует пара сорванцов.Их мама из покоев спальныхНе выходила пару дней.Услуги бабки повивальнойСегодня пригодились ей.Что может быть прекрасней деток?Пищащий маленький комок,Пытаясь выжить в мире этом,Вцепился губками в сосок.Лежит устало на подушкеХозяйка с дочкой на руках.Великолепная девчушкаСопит, напившись, молока.Судьба известна только Богу.Грядущее – сплошной туман.Как сложится её дорога?Об этом будет наш роман.Без имени не может пани,И назвала девчушку мать,Обычным польским словом: Франя.И мы её так будем звать.Быть может, кто-то удивится:Не близко шляхтичей страна.Поляки начали селитьсяНа этих землях издавна.История всегда – качели:То приходили казаки.Поляки, турки песни пели,Татары, шведы, литваки.Народы покорялись силе,Ложась на жертвенный алтарь.Поляки долго тут царили,Потом пришёл московский царь.В извечной этой карусели,Когда царили кнут и меч,Поляки сохранить сумелиСвою религию и речь.Они, как впрочем, и евреи,Живут в заботах и трудах.Как и везде у них на шееСидят, жируя, господа.Они, не думая про славу,Стараются своим трудом.Чтоб прокормить детей ораву,Живут нелёгким ремеслом.Семейство Франино веками,Весь день, горбатясь у печи,И тесто, вымесив руками,Изготовляет калачи.Два сына: Лёня с НиколаемНаполнили весельем дом,И дочка Франя подрастает,На радость матери с отцом.

II

Орёл над Винницей кружитсяПод колокольный перезвон,Взмахнув крылом. И видит птица:Несётся лёгкий фаэтон.Сверкают золотом погоныУ казаков на облучке.Две августейшие особыВ карете катятся к реке.Сидят супруги в экипаже,Осматривая всё кругом.На даме шляпа под плюмажем,На нём – фуражка с козырьком.Несутся кони по бульвару.Вдруг справа показался дом.Побеленный, совсем не старый,На крыше аисты с гнездом.Писателем и полиглотомБыл Коцюбинский Михаил.Писал романы, и почётаОн, безусловно, заслужил.Дымок клубился над домишком.На всю страну известен он.Мыслитель, сочинитель книжекБыл в этом домике рождён.Земля – мираж в его романе,А революция – фантом.Теперь гордятся винничанеТаким известным земляком.Кортеж начался от вокзалаИ растянулся на версту.Карета быстро приближаласьК стальному новому мосту.Разделенный на два фрагмента,Мост через остров проходилС названием заморским: «Кемпа».Он берега соединил.Пред ними Южный Буг змеится,А сзади верхом гарцевалНа белогривой кобылицеСедобородый генерал.Горят на солнце эполеты.Сегодня возглавляет он,Сопровождающий карету,Кавалерийский эскадрон.Стучат подковы конной пары.Повсюду слышен шум и гам.Неспешно катят по бульваруПролётки видных винничан.Толпа приветственно кричалаКогда по пыльной мостовойСам Оводов – градоначальникПроехал, помахав рукой.За ним в коляске с крытым верхом,В фуражке, с рыжей бородойСидел Артынов – архитектор,С супругой – дамой молодой.Итогом сих мужей усилийИсчезла с главных улиц грязь.И Винница преобразилась,В губернский город превратясь.Домов построено немало.Запущен сахарный завод.Трамвай связал базар с вокзалом,И проведён водопровод.Потрачена большая суммаНа башню и отель «Савой»С лифтом и городская дума.Разбили скверик городской.Гимназия, библиотека,Салоны модные для дам,Муниципальная аптекаРаботала для винничан.Гордилась Винница гробницей,Где упокоен Пирогов.И современную больницу,Открыв, назвали в честь него.Печатать начали газету,И проводили телефон.От электрического светаПо вечерам светло как днём.Порядок чёткий на «Каличе»Наведен был в кратчайший срок.Таким увидел гость столичныйЗелёный южный городок.На солнце маковки сверкали,Сусальным золотом горя.Радушно Винница встречалаЯсновельможного царя.Монарха славили фанфары.Коляска двигалась вперёд.По обе стороны бульвараСтоял ликующий народ.В цветастых капорах матроны,А сорванцы на фонарях.В одеждах чёрных, как вороныПослушницы монастыря.С мальцами молодые папы,И сгорбленные старикиВ почтении снимают шляпы:Кто канотье, кто котелки.Стоят в ермолках иудеиВ своих парадных сюртуках.Мелькает митра архиерея,Монахи в чёрных клобуках.В крестах и орденах героиВ толпе мелькают тут и там.И гимназистки ровным строемПод наблюденьем классных дам.Девицы смотрят горделиво,Прекрасны все, как на подбор.Как на невиданное дивоНаправлен августейший взор.Свежи и непорочны лица,Глаза лазурны как ручей.От самой маленькой девицыНе мог он отвести очей.Она как сизая голубкаСтояла в платье голубом.Её коротенькая шубкаСверкала золотым шитьём.Лежала на плече малышкиКоса, сверкая как янтарь.Прелестным обликом ФрантишкиБыл очарован Государь.Прекрасна жизнь, когда ты молод,С тобою братья, мать, отец,Неведенье, что горя молотУже поднял злой рок – кузнец.Как конь буланый время скачет,Двадцатый век начал разбег.Понёсся как скакун горячий,Сменив неспешный прошлый век.Что будет в жизни героини,Ещё не ведомо пока.Ждёт сон беспечный на перине,Или мозоли на руках?Пока, она под небом ясным,Живёт в уюте и тепле.В кругу семьи, цветком прекрасным.А в это время на землеБушует пламя революций,Цунами бойни мировой.И карту, как лоскутик куцый,Штыком сшивают как иглой.Она в гимназию ходила,Когда подковами копыт,Топтала землю злая сила,Разрушив весь привычный быт.Казалось, городок взбесился,Все люди озверели вдруг.На нервной почве обострилсяУ матери былой недуг.Над нею смерть – старуха кружит.Однажды, в пред пасхальный пост,Под плачь её детей и мужа,Свезли бедняжку на погост.Своей энергией, харизмой,Держала всё семейство мать.От всех житейских катаклизмовБрат Лёня начал выпивать.Таскал из дома что попало:Часы, икону и оклад.Однажды выручка пропала,А вместе с ней исчез и брат.Когда вручали аттестаты,Держа в руках германский флаг,Шли иностранные солдаты,По мостовой, чеканя шаг.Страдали лавки, магазины.Как снежный вал с высоких гор,Громя стеклянные витрины,Распоясался мародёр.Пекарню тоже не щадили.Злодеи, не боясь греха,Её нещадно погромилиИ подпустили петуха.Стараньям многих поколенийПришёл в мгновение конец.Под обгоревшее поленьяПопал, сгорев в огне, отец.Она осталась, в чём стояла:Без пищи, денег и жилья,Без простыни, без одеялаИ даже сменного белья.В чём Франя была виновата.Она от холода дрожит.И прижимаясь к телу брата,От горя плакала навзрыд.Ни крошки хлеба, ни монетки.Хоть от отчаянья кричи.Над ними сжалилась соседка,И сдала угол близ печи.На узкой кованой кровати,Где помещались лишь ничком,Лежала, не снимая платье,Укрывшись штопаным мешком.Работы нет, дохода нету.Идти на улицу – позор.Ну, хоть с сумой иди по свету,Или на паперть под собор.Нет проку от пера и книжки.Не беспокоит мужиков,Что очень грамотна малышка,И знает много языков.Никто теперь не нанимаетЗа корку хлеба мыть полы.Ведь чистоту не соблюдаетНарод. Сейчас не до метлы.От голода не держат ноги,И смерть вот-вот возьмёт с собой.Вдруг показался на порогеМужик с курчавой бородой.На стол ложатся хлеб и сало,Кровянка, крылышки курей.Она такого не видала,Наверно, очень много дней.Он, из котомки вынимая,Пред Франею кладёт калач.А девушка не понимает,Что хочет этот бородач.Дошло до Франи понемногу,Что он зовёт её с собой,Поехать в дальнюю дорогуИ стать законною женой.Её, увидев на «Каличе»,Амуром был сражён мужик,И то, что Франя католичкаПреградой не было в тот миг.Когда Амур стучится в двери,Тогда при выборе жены,Национальности и верыДля человека не важны.Так неожиданно просваталМужик, огромный как скала.Проплакав на плече у братаВсю ночь, согласие дала.В одной церквушке православной,Она уже грядущим днём,По католически зеркально,Крестилась перед алтарём.Всплакнула с братиком немного,Пролив слезу ему на грудь.Потом присела на дорогу,И тронулась в далёкий путь.

III

Какая ждёт сестричку доля?Чем повстречает дальний край?Как колосок в широком полеОдин остался Николай.Ему едва минуло двадцать.Хоть ростом мал, но полон сил.Не ведая куда податьсяБесцельно городом бродил.А время было не простое.Распоясался хулиган.Сидел в гостинице «Савойя»Петлюра – главный атаман.А мародёры без устали,Весь день ходили по дворамИ те квартиры очищали,Что не успела немчура.Стрельцы явились сечевые,И гайдамаки в зипунах.Носились всадники шальные.Вокруг витали смерть и страх.Слоняясь в поисках работы,Шёл по проспекту Николай.Вдруг на углу окликнул кто-то:– Иди сюда и прочитай!Висела на стене «Савойя»Доска, на ней белел листок.Стояли юноши толпою,Но прочитать никто не мог.В недоумении ребятаСмотрели: – что там на доске.Всё дело в том, что напечатанБыл текст на польском языке.Язык своих шляхетных предковДля Николая был родной.Он говорил на нём нередкоДо расставания с сестрой.Вот от внимания робея,Он объявление прочёл.И окружившим ротозеямЕго дословно перевёл.– Петлюре нужен был сотрудникДля выполненья важных дел.Секретных и особо трудных.Чтоб польским хорошо владел.Минуты даром не теряяВошёл он, дверь, толкнув плечом.После беседы с Николаем,Он принят был секретарём.Случилось так, что атамануС секретарями не везло.Один из них был вечно пьяный,Другой – судим за воровство.Погиб от артобстрела третий,Четвёртый неуч был и хам.Паршивец планы рассекретил,И убежал к большевикам.А пятый был вполне приличный,Но у него болела мать.И он, как человек столичный,Не стал из Киева бежать.Всё это мучило Петлюру.От безысходности грустил.Достойную кандидатуруУже отчаялся найти.В провинциальном городишкеДостойных не было, но вотЯвился грамотный парнишка,И настоящий полиглот.И этот парень сероглазыйБыл мудр как Козьма Прутков.Он удивил, промолвив сразу,Что знает восемь языков.Симон Васильевич заметил,Что парень не имеет сил.Его в гостиничном буфетеОн первым делом накормил.Внезапно парень стал фигурой,Работу эту обретя.Все поручения ПетлюрыСтарался выполнять шутя.Хотя печальным было время.Не разберёшь: где фронт, где тыл.На плечи непростое бремяСимон Васильевич взвалил.У патриотов в жилах стынетКровь. Не поймёшь: кто враг, кто друг.Схватив когтями Украину,Порвать стремятся все вокруг.В Одессе слышна речь чужая,Потомков Дюка Ришелье.Набросились голодной стаей,Приплыв туда на корабле.Решили видно оккупанты:Раз Дерибас и ЛонжеронФранцузы, значит у АнтантыБыть этот город обречён.Гуляют в поле анархисты,А с ними Нестор – атаман.Во Львове и горах лесистыхЯсновельможный польский пан.На Юзовку из ТаганрогаИдут Деникина полки.Бандитов разномастных много,А в Киеве большевики.Не помнил Коцюбинский ЮраО наставлениях отца.Печально размышлял ПетлюраО приближении конца.Он часто спорил с Николаем,Ответ на свой вопрос искалНочами, с ним за чашкой чая:Чем обусловлен их провал?Сверлила мысль атаманаО том, что было не резонЕщё во времена Богдана,Идти к кому-то на поклон.Вздыхая, размышлял мужчина,Пытаясь отыскать ответ.Старался рассмотреть причинуДел нынешних сквозь толщу лет.Одним бессонным чаепитьем,Надвое разделив пирог,Огромной череде событийОн дать свою оценку смог:

Конец ознакомительного фрагмента.

в официальном магазине Литрес

Без серии

Океан любви
Поэт и его слово
Из плена в плен
Небесные врата
Самозванка
Франя
Эстафета любви
Ворон