Потому что мне не нужны проблемы. Не нужен сосуд. Да и она, собственно, не нужна.

К тому же анализ на совместимость всё же стоит сделать.

Если наш процент меньше пятидесяти, то лучше бы к ней вообще не прикасаться, чтобы не испортить сосуд для следующего рай-ши. Да, по правилам моего народа я не должен отбирать право на сосуд у тех, у кого больше вероятности использовать его по назначению. Правда, я мог бы его использовать осторожнее для восстановления… В течение отведённого для этого времени. Это не будет нарушением правил.

Видимо поэтому я не вернулся обратно. И не отдал приказ собрать аукцион снова. Я просто пошёл к себе в комнату, обещая, что лишь посмотрю на землянку. А уже потом решу, что делать с ней дальше. Может ещё верну… И вот тут даже дёрнулся от нового разряда тока, пронзившего мышцы и кости.

Или всё же стоит оставить её, пока боевая форма не поджарила моё тело? В конце концов передать её другому я всегда успею…

Дорогие читатели, приветствую Вас на страницах новой истории ??? От всей души благодарю Вас за поддержку этой книги сердечками, звёздочками и комментариями – для меня это очень ценно)

История будет обжигающе-горячей. В наличии:

* нежная непокорная землянка;

* хмурый, бессердечный командор со своими космическими тараканами;

* жестокие правила звёздных рас;

* эротика.

Райя

Я послушно шла за управляющим по длинными тёмным коридорам куда-то вперёд. Внутри всё сжималось от страха, ведь когда мы дойдём, меня оставят наедине с тем жутким мужчиной.

У меня не было оружия. Не было ничего, чем я могла бы защититься. Да что там – у меня и одежды нормальной не было.

Все мужчины тут ходили в чём-то вроде металлических доспехов или в облегающих тёмных с металлическими же пластинами комбинезонах. В медицинском блоке одежда была изменена на белые латексные комбинезоны или халаты из какого-то странного материала. Неприятного.

Но мне вот выделили щедрый отрез ткани, похожей на тонкий шёлк. И всё. Объяснили тем, что землянкам тут одежда по большому счёту ни к чему. Нас слишком мало на станции. И нет смысла шить ради нас одежду. К тому же, ни одна землянка после аукциона не выходит из жилища своего рай-ши. И я не хотела думать, как могут обращаться с беззащитной женщиной, находящейся взаперти эти жуткие нелюди.

Вообще мы назывались веским словом – сосуд. Среди рай-ши не было ни одной женщины. Только мужчины. Помимо них на станции ещё находились бесполые роботы. Ну я считала их роботами, так как внешне их напоминали. Но вроде как это какие-то слуги-помощники из низших рас, в тело которых вживлена электроника. Я не знала, по их ли воле это сделано или нет, и об этом тоже старалась не думать.

Что касается сосудов – то нас выбирали после анализа ДНК.

Мою сравнивали с ДНК мужчин, которые сейчас были на станции. И я могла быть отдана любому, с кем совпадение было больше пятидесяти процентов. Управляющий сказал, что кому-то я подошла на все семьдесят – и это большая удача. Шанс зачать ребёнка выше. А если он родится, то этот рай-ши никогда больше не сможет претендовать на другой сосуд и меня больше никому не отдадут.

С одной стороны – новость должна быть хорошей, что не придётся менять «владельцев». С другой – вечное заточение с нелюбимым мужчиной тоже такое себе везение. Но всяко менее ужасно, чем участь переходящего знамени.

Какое у меня совпадение с командором, было не известно. Но кажется ему на это плевать. Да и судя по его поведению и виду – на многое другое тоже. Во всяком случае выглядел он так, будто ему море по колено. Кстати, почти в прямом смысле. Я таких огромных даже тут, на станции не видела, не то что на родной Земле…

Стоило только вспомнить, как на душе стало тяжелее. И я ещё свою прежнюю жизнь считала плохой? Вот уж ошибалась, так ошибалась. Тут я вообще букашка. Без права на слово, на собственное мнение, без своих интересов. Иду вот туда, куда ведут. И молчу. Хотя внутри хочется кричать от своей беспомощности и бессилия…

В первые дни я ещё пыталась противостоять, возражать, противиться… Аж передёрнуло от этих воспоминаний.

Нет, мне не угрожали, не били, не пытались запугать. Кажется, к сосудам вообще тут относились скорее никак, чем с пренебрежением. Как к факту. К необходимости.

Никто не пытался меня унизить намеренно, но при этом со мной сделали нечто, превратившее меня в покорный манекен, исполняющий приказы. При этом разум внутри не был закован. Я всё понимала, но не могла сопротивляться или возражать приказам.

Одного раза хватило. Больше я не делала ничего наперекор. Ощущение, когда ты заперт внутри, напугало похлеще боли. Если бы меня избили, так сильно бы не надломило, как это. К тому же выводы были однозначными – пока я веду себя внешне спокойно, со мной даже общаются по необходимости. И такое скудное общение с крохами новой информации всё же лучше, чем полная неизвестность или заточение в своём теле. Однако, чтобы создавать видимость спокойствия, мне приходится мобилизовать все свои моральные и физические силы. И порой делать то, что я бы совсем не хотела делать…