Все те же плюс демон.
Глава 1
О демонах и проблемах взаимопонимания, которые, оказывается, не имеют расы и мира
Глава 1 О демонах и проблемах взаимопонимания, которые, оказывается, не имеют расы и мира
Печорин похитил Бэлу в порыве чувств и хотел через ее любовь приблизиться к народу. Hо ему это не удалось. Hе удалось ему это и с Максимом Максимычем.
О тяжкой судьбе русской классики и школьников, вынужденных её читать
Демон оказался домашним.
Данила, конечно, прежде демонов не встречал, кроме разве что в игре, но этот определённо был неправильным. Сел, куда указали, поставил на колени портфельчик свой, из которого вытащил банку, наполненную чем-то жёлтым.
Или рыжим?
Или переливчатым?
В общем, чем-то таким, что походило на живой огонь. Но огонь на батон не мажут, а эту штуку намазали. И Даниле вручили бутерброд.
Или всучили.
Демон тоже взял. В одну руку бутерброд, в другую — чашку. Главное, чашка такая, керамическая, с предурацкой надписью «Улыбайтесь шире». Куда уж шире.
— А ты действительно демон? — не выдержал Данила.
Ну а чего все сидят.
Молчат.
Демоном любуются. За окном дождь шелестит, постукивает, а они тут прям семейным кругом.
— На половину, — признался демон, кружку отставив. — Моя мать была человеком.
Подумал и добавил:
— Ведьмой.
— Ага, — сказали все, будто это обстоятельство что-то до объясняло.
— Спасибо. Чай очень вкусный, — демон оказался к тому же вежливым. Вот и как с ним быть? Заявился бы он сюда во главе Легионов, чтоб там Псы Ада, Хаос, прорыв и он с огненным мечом. Данила тогда б встал на пути тварей.
Героически.
И всем бы показал.
Наверное.
А этот пришёл один, сидит, мирно чаёк попивает. В морду и то не дашь, потому что повода нету. А без повода — это беспричинная агрессия и полное отсутствие толерантности.
— На самом деле отец похитил её из родного мира. А она его прокляла.
— Сильно? — Антонина Васильевна сидела, подперев рукой щёку, и на демона глядела с непонятным умилением.
— На безрогость. До сих пор держится. Я вот тоже, — демон провёл ладонью по бледным волосам.
— Сильно, однако, — дядя Женя тоже чаёк прихлёбывал, не забывая время от времени постукивать по стеклу, что заставляло многоножку в бутылке извиваться.
— Для демонов рога — это не просто рога, — Игорёк устроился рядом. — Это статус. И показатель силы. И в целом-то…
— Да, отцу пришлось долго доказывать, что силу он не утратил. Четыре доминиона завоевал, — со вздохом произнёс Василий. — Ну и маму тоже… не сразу. У них случилась большая любовь. И все опять решили, что отец ослабел.
— Миры Хаоса, — Игорёк говорил полушёпотом. — У них там всё, что не так — это повод к войне.
— Именно. И по моему мнению данная стратегия ведет к тому, что научный, да и социальный прогресс тормозятся. Давно уже миры оси Хаоса воспринимаются как нечто отсталое, варварское.
Варваром демон не выглядел.
Это скорее Данила себя варваром ощущал.
— Однако это глобальные проблемы. Мне сложно говорить о личных… понимаете, завоевания приводили к тому, что под рукой отца собралось целое созвездие Доминионов. Он вошёл в число Великих Владык. И ему пришлось соответствовать.
— Дай угадаю, — дядя Женя отвлёкся от созерцания нежити. — Гарем завёл?
— Четырёх жён. Двух ему подарил Темнейший Властитель, и отказаться от великой чести было никак невозможно. Ещё две появились после подписания мирного договора. А там как-то само покатилось. То наложниц подарят, то танцовщиц.
— А мне всё как-то больше носки, — задумчиво произнёс Игорёк. — Хотя. От носков пользы больше. Их носить можно.
— Именно! — демон оживился. — Отцу пришлось выстроить по дворцу для каждой из официальных жён. И отдельно два — чтобы содержать наложниц.
— Мой тоже любовницам квартиры покупал, — вырвалось у Данилы.
И Ульяна, до того слушавшая демона настороженно, повернулась.
— Правда?
— А то… он же ж ответственный. Обо всех, кто в досягаемости, позаботиться. Одной квартиру. Второй машину. Третьей депозит и счета. И матушке, конечно, после каждого загула проставлялся. Сперва украшения дарил, такие, чтоб серьёзные. Она их по именам называла. Есть изумрудное колье «Анечка», браслет с серьгами «Снежана» и даже парюра «Кристина». Её мама особенно терпеть не может. В тот раз он всякий страх утратил и даже о разводе подумывал. Жаль, не решился. Глядишь, спокойней бы жилось.