Тэюну почти не делали замечаний, но тоже решили подправить губы, когда появится такая возможность, а пока… да, удалить волосы на теле. Шэню настоятельно советовали подналечь на тренировку рук и плеч. Как часто бывает у танцоров, у него заметны мышцы ног, просто в одежде это не особо бросалось в глаза. Женщины тут же потребовали сделать плечи шире. Что ж, Хару теперь есть, с кем страдать в спортзале. Туда же, впрочем, отправили и Юнбина — нужны широкие плечи. Ноа откомандировали к косметологам вместе с Чанмином — к дебюту нужно сделать красивый угол челюсти. А Сухёну решили полноценно сделать губы какими-то отдельными инъекциями, чтобы фанаты не заподозрили вмешательство. В итоге, на депиляцию не идут только Хару и Юнбин — у них мало что растет.

Вообще, все ощущалось как-то… неприятно. Казалось бы, Хару понимал, что его внешность, его тело — это товар, он этим зарабатывает, хорошо хоть, без сексуальных услуг, так сказать. Но… все равно неприятно. Так буднично обсуждать, кому губы побольше, кому похудеть, у кого где волосы удалить…

У Сухёна, на самом деле, больше всего ограничений. Ему нельзя набирать вес и сильно качаться — он должен как можно дольше сохранить телосложение худощавого подростка. При этом и сильно худеть ему нельзя. Легкую подростковую припухлость, эту мягкость линий, в Корее считают очаровательной, она тоже должна сохраниться как можно дольше. Поэтому и губы ему хотят сделать — чтобы выглядел юно и наивно.

Когда женщины ушли, они всемером остались с менеджерами в кабинете — получали результаты измерений.

— Губы и линию челюсти исправляют сейчас почти всем, — сказал менеджер Пён, — К двадцати пяти годам все более-менее заметные айдолы проходят через эти процедуры. Чаще всего отличия до и после едва заметны, глядя на детские фотографии, никто и не заметит особой разницы. Скажут — похудел, начал ухаживать за кожей, возрастные изменения. Поэтому особо не переживайте.

— Косметологическая клиника, с которой сотрудничает New Wave, хорошая, — добавил менеджер Ку, — Я уже записал Чанмина и Сухёна, вас сегодня ждут. Чанмин, тебе в Какао отправил памятку агентства по экспресс-сушке… не уверен, что тебя в прошлом агентстве учили делать это более-менее безопасно. И покормите их до процедуры, лучше бы им не есть сразу после.

Последнее было адресовано уже менеджеру Квон.

После взвешивания и всех этих разговоров они, наконец-то, встретились с хореографом-постановщиком. Этот парень — один из продюсеров, и он не совсем хореограф. В том смысле, что обычно работает с уже существующей хореографией, переделывая ее для определенного выступления или съемки.

Хару уже обратил внимание, что некоторые специалисты предпочитали, чтобы к ним обращались по имени. Например, Роун приходит в ярость, если с ним заговаривают, соблюдая все принятые правила уважительного обращения к старшему. Такой же политики придерживается звукорежиссер. Говорят, в музыкальной индустрии даже корейская почтительность перестает работать. Их режиссёр-постановщик тоже представился просто по имени — Унджи.

— План такой, — он сразу перешел к рабочим вопросам. — Все хотят Lose Control, так что сделаем ставку именно на нее. На МАМА вы выступите только с ней, сделаем номер в немного романтичном стиле: светлая одежда, развевающиеся шторы, ветер в лицо. По этой причине вступление будет немного… с намеком. Хару, ты начнешь лежа…

Унджи начал объяснять, что от них требуется. В целом, ничего сложного или слишком уж оригинального. На сцене поставят подиум, накроют его огромным куском белой ткани. Хару ляжет на этот подиум и прочитает строчки вступления так, будто говорит их любимой девушке. Затем начнется работа танцоров — они поднимут ткань, чтобы Хару смог встать, сами исполнят какую-то хореографию (какую — пока неизвестно), за это время остальные парни выйдут на сцену. Затем танцоры убегут, забрав с собой ткань. Собственно, после этого группа Black Thorn исполнит песню без дополнительных изменений в хореографии.

Пока это была не репетиция, слишком уж плохо они знают номер. На прошлой неделе преимущественно учили «Must be nice», а над этим треком только-только начали работать. Кроме того, во время записи песен с Роуном кое-что поменяли в партиях. Та хореография, с которой они выступали на шоу, из-за этого нуждалась пусть в незначительных, но изменениях. И сегодня Унджи этим и занимался.

То ли дело в возрасте — Унджи было всего двадцать пять лет — то ли в характере, но общение складывалось легко, они много смеялись. Когда менеджер Квон пришел за Чанмином и Сухёном, было даже немного жаль, что они не успели полностью разучить номер.

Технически, они могли уходить в общежитие. Но Хару, несмотря на усталость, прекрасно понимал, что останется. Выступление совсем скоро, а у него все очень плохо с танцами.

— Остаемся? — без уточнений понял все Тэюн.

— Ага, — кивнул Хару. — Хотя бы пару часиков. Вы идите, если устали. С отработкой мы сами справимся.

Шэнь отрицательно мотнул головой:

— Не дождешься. Так просто от моих указаний ты не отделаешься.

— Мне тоже дополнительные занятия не помешают, — признался Ноа. — Юнбин?

— Я с вами, — кивнул тот.

— Тогда пятнадцать минут передышка и начинаем, — решил Хару и первым вышел из танцевального зала — зов природы, так сказать.

Чего он не ожидал, так это гостей по возвращению. Пришли Сонун и Сай.

— Мы ненадолго! — тут же сказал Сай, — Тоже отдыхаем после урока, вот решили к вам зайти.

— Как первые дни тренировок в качестве группы? — спросил Сонун.

— Хару, кажется, уже жалеет, что не слился в первых сериях шоу, — весело ответил Тэюн.