Но самое главное, что удерживало Лиду от необходимого шага, это вера в человека. Уж очень несовместимыми в ее глазах были поступок Нюры и она сама простая рабочая девушка, наивная, робкая. Разве она могла на это решиться? Никогда. Здесь какая-то ошибка.

– Скучаете, Лидочка?
– спросил Багрецов, усаживаясь рядом и поднимая воротник светлого плаща.
– Разрешите? Или Кучинского прислать для развлечения?

– Покою он вам не дает, только о нем и думаете.

– Не могу иначе. Жорка мне даже во сне снится. Закрою глаза, а он уже тут как тут: "Здорово, старик! Как поживаешь?" - Вадим откинулся на спинку и уныло добавил: - Раньше детям домовые снились. Счастливые ребята.

Лида в детстве дружила с Вадимом, делилась горестями и радостями. Почему бы сейчас не посоветоваться? Он никогда не воспользуется ее откровенностью для каких-нибудь своих целей. Болтать тоже не будет.

– Тимка спать пошел, - зажмурив глаза, лениво бормотал Вадим.
– Любит он это занятие, и снится ему Стеша, а не Жорка.

– Послушайте, Вадим. Хоть на пять минут можете вы Кучи некого позабыть?

– Постараюсь.

Лида спрятала руки в рукава и поежилась.

– Прохладно. Не знаю, как быть.
– Очень странная история... Но если я попрошу, вы никому не скажете?

– Даже Тимке?

– Да.

Вадим нерешительно ответил, что это ему трудно, от Тимки он ничего не скрывает, но если Лида требует, значит так нужно.

Лида передала Багрецову разговор с Машей, свои наблюдения и наконец спросила - могла ли Нюра интересоваться техническим дневником или она действительно искала в нем что-либо похожее на интимные записки?

Запустив пальцы в свою курчавую шевелюру, Вадим молчал. Вряд ли Нюра осмелилась рыться в чужих тетрадях; но ведь Маша это не выдумала.

– Кучинский!
– Вадим решительно тряхнул головой и, заметив удивление Лиды, пояснил: - Нюру не могли интересовать лабораторные записи. А Жорку? Почему бы и нет?

– Ну, знаете ли!
– Лида всплеснула руками и собралась уходить.
– Ваша ненависть к Кучинскому заходит слишком далеко. Это нечестно. И на вашем месте я поостереглась бы от подобных обвинений.

– Почему на моем месте?

– Потому, что все знают, как вы к нему относитесь. Да если бы Кучинскому нужны были технические сведения, записанные в моей тетради, он получил бы их без тайные посредников. Чего проще обратиться к Павлу Ивановичу. Потом, не забудьте, химией он не занимается. Она его не интересует.

– Значит, интересует кого-то другого, - спокойно заметил Вадим.
– Жорка на все способен. Я видел, как он вертелся у Нюры под окном. Серенады ей пел. А она и уши развесила.

– Вот так логика! Смешно назвать ее женской. Детская логика! Нюра влюблена в Павла Ивановича, а не в Кучинского. При чем же тут серенады?

Вадим подумал, что здесь есть какая-то связь. А вдруг у Жорки и Нюры нашлись общие интересы? Конечно, это лишь подозрения, неясные, беспочвенные, на них ничего не построишь, но и отмахнуться нельзя.

Лида резко поднялась и протянула ему руку.

– До завтра! Одумайтесь, Вадим. Сейчас я жалею, что проговорилась. Теперь вы совсем загрызете бедного Жору.

Крепко пожимая ей руку, Вадим подавил вздох.

– Лидочка, простите, но, может быть, вы никогда больше не протянете мне руки.

– Стоит ли на вас сердиться?

– Пока нет, но завтра вы меня будете избегать.

– Почему завтра?

Багрецов посмотрел на освещенные окна кабинета Курбатова.

– Я должен предупредить его, пока не поздно. Значит, кто-то серьезно интересуется здешними работами. Надо остерегаться. Сегодня им понадобилась ваша тетрадь, завтра - что-нибудь другое...

– Вы смешны, Багрецов. И мне вас жалко. Хотите оклеветать Кучинского? Но вы этого не сделаете, потому что я не хочу. Я вам доверилась и выдала чужую личную тайну.

– Нет, Лидочка. Она не может быть личной. Это серьезное дело.

– А вы подумали о Нюре? Ведь я знаю, что в записях у меня нет ничего секретного, а девочка может пострадать.

– Уверен, что Нюра почти не виновата. Ее обманули.

– Кучинский, конечно?

Вадим кивнул головой.

Лида круто повернулась и сказала зло:

– Идите. Торопитесь показать свою бдительность. Выслуживайтесь!

Ни минуты она не могла оставаться с ним рядом. Неужели он не понимает, что его поступок потянет за собой множество неприятностей? Хочет насолить Кучинскому, а пострадает Нюра. Нашел с кем бороться! Пострадает и она, Лида, нельзя оставлять тетрадь в общежитии. Павел Иванович сделает ей внушение. Кроме того, она навсегда потеряет доверие Маши и Нюры. Бедные девушки, как им приходится расплачиваться - одной за искренность, другой за любовь.