Как бы он не сорвал мне все дело!

Трегубов оглядывался по сторонам, делая вид, что ничего особенного не происходит. Потом опустил глаза и принялся рассматривать свой портфель.

Ну, хоть не стал мериться взглядами с графом.

– Ваше сиятельство! – окликнул я Толубеева. – Извольте показать кабинет.

– Прошу вас, господа! – опомнившись, глухо сказал граф.

Повернулся и пошел по лестнице на второй этаж.

Мы поспешили за ним.

Честно говоря, я предпочел бы осмотреть кабинет без помощи графа. Слишком уж трудно ему было сдерживаться, это я прекрасно чувствовал. Да и расположение комнат в особняке мы с Зотовым знали – месяц назад все здесь перевернули в поисках пропавших денег.

Но – не полагается обыскивать дом в отсутствие хозяина. По крайней мере, особняк старого графского рода.

Поэтому я шел следом за Толубеевым. Сразу за моей спиной пыхтел Трегубов, за ним вышагивал Зотов, а замыкали процессию полицейские.

– Останьтесь снаружи, – коротко велел им Зотов.

Но я отрицательно качнул головой.

– Полицейские могут нам понадобиться.

В кабинете, несмотря на летнее время, жарко пылал камин. Дверцы шкафов были распахнуты. На паркете и на письменном столе из полированного вишневого дерева в беспорядке валялись бумаги.

– Сжигаете свой архив? – спросил Зотов старого графа.

– А вам какое дело? – невежливо ответил Толубеев.

– Никакого, – согласился Никита Михайлович.

И посмотрел на меня.

Пора было начинать.

– Дайте мне ключ от кабинета, – попросил я Толубеева.

Граф нехотя мне протянул ключ на медной цепочке.

Я запер кабинет изнутри и кивнул одному из полицейских:

– Стойте возле двери.

А потом повернулся к графу.

– Итак, вы сами привезли деньги из банка?

– Да, – раздраженно ответил граф. – Привез и поставил ларец на стол в кабинете. Потом вышел переодеться, при этом запер кабинет на ключ. А когда вернулся – денег уже не было!

– Ларец пропал вместе с ними?

– Нет! – выкрикнул граф. – Он стоял на столе и был заперт!

– Где ларец сейчас?

– В шкафу.

– Прошу вас, поставьте его на стол и откройте.

– Что это за представление? – вмешался банкир Трегубов. – Я думал, вы собираетесь еще раз осмотреть кабинет.

– Именно это мы и делаем, – улыбнулся я. – Начнем с ларца. Вдруг деньги в нем, а мы их просто не заметили.

– Цирк! – фыркнул банкир.

Но он ошибался. Это был не цирк, а трагедия.

Граф Толубеев поставил ларец на стол и открыл крышку. Для этого ему пришлось достать из кармана еще один ключ – поменьше, и тоже на цепочке.

– Отойдите в сторону, – попросил я. – И смотрите внимательно.

А затем достал из кармана свирель.

При виде свирели банкир Трегубов стремительно побледнел. Его глаза расширились от изумления, челюсть отвисла.

А затем банкир с неожиданным проворством бросился к двери.

– Держите его! – крикнул я полицейским.

Банкира скрутили. Он сопротивлялся молча, с бешеным упорством. И даже укусил одного из полицейских за руку, но не сумел прокусить плотное сукно мундира.

– Наденьте на него наручники! – нетерпеливо скомандовал Зотов.

И повернулся ко мне:

– Что все это значит, господин Тайновидец?

– А вот что, – улыбнулся я.

И поднес свирель Преображения к губам.

Зазвучала мелодия, похожая на детскую песенку. Солнечные пятна на паркете зашевелились. Они менялись, превращаясь в подобие небольших хвостатых зверьков.

– Это же крысы! – пораженно прошептал Зотов.

Да, это были крысы. Только не серые – их шерсть отливала золотым блеском.

Не обращая на нас внимания, крысы одна за другой подбегали к столу и проворно карабкались вверх, цепляясь когтями за дерево.

Вот первая крыса прыгнула в ларец. За ней вторая, третья…

Я играл, чувствуя, как немеют непривычные губы.

Вот последняя крыса вскарабкалась в ларец. Я взял еще несколько нот, и свирель умолкла. В кабинете графа Толубеева повисла напряженная тишина.

Только пыхтел банкир Трегубов, которого держали сразу двое полицейских.

– Взгляните, – пригласил я Зотова.

И первым подошел к столу.

Ларец был полон золотых червонцев. Деньги лежали ровными стопками, как будто их укладывала заботливая рука.

– Вот ваши деньги, Алексей Дмитриевич, – улыбнулся я. – В целости и сохранности. Но, боюсь, вернуть их банку не получится.