– Здрасьте, – кивнула она. – Дома-то чего сидеть… Все здесь, а я что же…

– Мать твою видел сегодня, – кивнул я.

Она потупилась.

– Объяснил, что бояться ей нечего.

Галка кивнула и покраснела. И тут верхний свет погас.

– Друзья! – раздался из динамиков голос Каткова. – Начинаем нашу дискотеку. Сейчас прозвучит композиция «Миссисипи» в исполнении группы Пуссикэт.

– О! – воскликнул я. – Пуссикэт! Пошли, потанцуем, клёвая песня.

Правда клёвая, я сразу вспомнил, как мы под неё отжигали в своё время. На «танцпол» вышли первые девчата, самые смелые и горячие.

– Не, – помотала головой Галя. – Я не танцую.

– Не ври, я видел раньше.

– Это Любка попросила, её не приглашают, вот я и того. По-дружески.

– Ну, ладно, как хочешь. В общем, Галя, если будет кто приставать, ты не стесняйся, говори, поняла?

Несостоявшаяся жертва молча покивала, и я повернулся, чтобы идти к своим пацанам, которые стояли как раз напротив, но Галка взяла меня за локоть. Я удивлённо оглянулся.

– Это, Григорий… – смущённо произнесла она. – Спасибо… что вчера, ну, с шабашниками теми. И сегодня вон опять… Я… в общем, если хочешь…

Она встала на цыпочки, положила мне руки на плечи и дотянувшись губами до уха, прошептала:

– Если захочешь, приходи… мать не узнает, в общем… Камушек в окно кинь. Маленький только… У меня розовые занавески. Собаки нет.

Вот это поворот. Я внимательно посмотрел ей в глаза и пожал руку. Ей вообще-то ещё семнадцать только стукнуло, если я не путал.

– Галь, да ты с этим делом не спеши, у тебя всё впереди ещё. Главное, чтоб по любви, поняла?

– Так это… Я может, как раз…

– По любви, Галя. Это важно, запомни. И с шабашниками поосторожнее.

Интересно, в прошлой жизни ничего такого не было. Впрочем, и разговор с Гавриловной совсем иначе произошёл в тот раз. Любопытно, что влияло на ход событий, а что нет… А может, это давала сбой моя память и поэтому какие-то моменты не совпадали?

Я подошёл к Ромке. Честно говоря, всё было так реально, что думать, будто вокруг меня иллюзия и помутнение разума, совершенно не хотелось.

– Смотри, – пихнул меня локтем Ромка. – Как тебе вон та?

– В красном платье?

– Нет, рядом с ней, в джинсах.

– Ничо так, – одобрительно кивнул я. – О, да, прям красотка. Пластичная.

– Какая?

– Двигается красиво.

– Ага, и лицо ничего вроде.

– Ну, иди, чего стоишь-то?

– Ладно… пошёл тогда. А ты что, с Галкой что ли решил закрутить?

– Да ну тебя, Рома. Иди, подёргайся.

Он пошёл знакомиться, а я остался с парнями. Они никак не могли выбросить из головы потасовку с шабашниками и донимали меня вопросами. Обстановка становилась всё более свободной. Уже и некоторые парни начинали танцевать. Звучали Стиви Уандер, Абба и Бони-М. Душу мне рвали.

– Григорий…

Я обернулся. Ух ты… Даже и не узнал сначала. Блин…

– Людмила.

Передо мной стояла Люся. Но выглядела она сейчас совсем не так, как в сельсовете. Никакой косынки не было и в помине. Густые тяжёлые тёмные волосы, как у Мирей Матье – то ли Паж, то ли Сэссон. Надо же названия причёсок выплыли из памяти.

Помада, тушь… На ней было синее, с мелким орнаментом, платье на пуговицах, с глубоким вырезом, без воротника. Расклешённое книзу, оно закрывало колени, но оставляло достаточно простора, чтобы можно было вообразить, что под ним скрывается. Тем более, что бюстгальтера на Люсе точно не было, и тонкая ткань предательски свидетельствовала об имеющемся в обществе дефиците женского белья. Впрочем, вполне возможно, что так и было задумано.

На ножках у неё красовались туфельки на каблучке с открытой пяточкой. Вот по пятке и будем воображать, усмехнулся я про себя, как Дон Жуан, это его тема была.

Люся показалась мне немного скованной. Заметив, что я её разглядываю, она нахмурилась и поправила очки.

– Чудесно, – улыбнулся я.

– Что? – ещё сильней сдвинула она брови.

– Замечательное платье, – ответил я. – Просто отлично. Ты сейчас совсем по-другому выглядишь, не так, как утром.

Мне показалось, она покраснела. Впрочем, в зале было довольно темно, чтобы можно было утверждать.

– Сама сшила, – пожала она плечами и отвернулась, словно заинтересовалась происходящим в центре зала.

– Серьёзно? Сама? Потрясно!

– Почему? – чуть приподняла она брови. – Все так делают…

– Э-э-э… здорово получилось, я думал фирменное.

– Вещизмом не страдаем, – улыбнулась Люся и чуть повела бровью.

Я залюбовался. Сейчас она показалась мне красивой. Не яркой и вызывающей красотой, а неброской и естественной. Правильное лицо, светлая кожа, большие голубые глаза… В полутьме это было не видно, но утром я разглядел. Худая, но не тощая, как цыплёнок, а гибкая и женственная.