Она… правда в это верит?.. Она же может вести себя нормально, шумная и задиристая, но нормальная девчонка, а иной раз как перемкнёт мозги и всё, хочется прибить, это самое печальное во всех таких ситуациях.

– Стыд… – холодный тон моего голоса привлёк внимание всей команды. – Никогда не думал, что мне будет стыдно состоять с кем-то в команде, спасибо, что развеяла мои заблуждения Наруто, – придётся заняться воспитанием, раз больше некому. Так… как там учили?..

– Чё? – занервничав, она сделала шаг назад, ведь никогда в жизни я не смотрел на неё, как на пустое место по примеру большинства жителей Конохи.

– Каждый день ты орёшь о желании стать хокаге, даже не задумываясь, что этот титул даёт и как его получить. Наш разговор на испытании колокольчиком, ты… забыла, если слушала хоть слово. Я говорил тогда, скажу сейчас, хокаге – это человек, которого выбирают за заслуги, которого уже уважают, а ты… ты только орёшь. Хуже… позоря меня, как члена своей команды, ты позоришь себя, Сакуру и Какаши… ты не можешь и не хочешь работать в команде, значит, никогда не станешь хокаге, потому что получив этот титул, командой хокаге становится вся Коноха. Думаешь, кто-то выберет человека, неспособного работать с другими людьми? Раньше ты меня просто бесила, но я молчал, потому что у тебя… был потенциал стать лучше, а сейчас… ты занимаешься вредительством. Посмотри на Сакуру, она ходит со мной на занятия медицины и показывает отличные результаты, у неё есть талант, она старается стать полезной для всей команды.

– Саске-кун, – получившая похвалу Сакура пискнула и зарделась.

Хороший показатель, дура Наруто молчит, смотрит на меня большими глазами, не верит собственным ушам, но молчит, потому что, повторюсь, я никогда не смотрел на неё, как на пустое место и не говорил настолько холодным, отчуждённым тоном.

– А чем занимаешься ты? Ты, та, кто освоила B-ранговую технику за ночь? Ничем. Ты орёшь, орёшь… орёшь, позоря меня, Сакуру и Какаши-сэнсэя… Мне стыдно находиться в одной команде с настолько эгоистичной дурой, как ты, Узумаки, – тут она дрогнула из-за псевдояпонского колорита языка. Обратившись по фамилии, я показал стену между нами, стену между чужими людьми. – А знаешь, какая здесь самая большая проблема, Узумаки?.. Тебя нельзя доверять! Как я могу доверить тебе свою спину или спину Сакуры, если ты в любой момент будешь вопить, как обезумевшая, и ради идиотских попыток казаться первой, подставишь нас под удар? Не знаешь? Я тоже не знаю, поэтому впервые чувствую разочарование… – и тут мне пришли знания от одного из клонов, пошедшего за моющими средствами в компании дублей, развеявшегося из-за атаки безумного кошака, всё же прочность моих клонов оставляет желать лучшего, а у кошаков острые когти, кошатники поймут. – Сэнсэй, клоны поймали первую кошку.

Обменявшись с Какаши кивками, я запрыгнул на крышу дома, оставив команду в неловком молчании, пусть думают, им полезно, того гляди у Наруто начнёт просыпаться мозг, хотелось бы. А пока можно заняться кошками, ведь кто, если не я? Всем доподлинно известно – Учиха главные кошатники Страны Огня!

***

Узумаки Наруто

Миссия по поимке гадских кошек была успешно выполнена к концу дня, все питомцы возвращены дотошливым хозяйкам, начавших тискать орущих кошек, отчего причины побега стали ясны как никогда. Однако успешное выполнение миссии с поимкой всех кошек не принесло радости ни в процессе, ни после, за всё время с момента ухода Саске Наруто не проронила ни слова, тем более Сакура на неё показательно дулась, а Какаши-сэнсэй лишь наблюдал за работой, предпочитая не вмешиваться. Наруто и самой не хотелось говорить, не после случившегося, когда Саске говорил с ней, как многие жители Конохи… с холодом, с пренебрежением… с отчуждённостью.

Сколько себя помнила, она всегда гналась за Саске, всегда популярным, всегда лучшим во всём, высокомерный и горделивый, он был её противоположностью, до которой хотелось дотянуться, чтобы получить признание заслуг. Она всегда пыталась соперничать с ним, пыталась поддеть, обратить на себя внимание, и это получилась, даже если Саске часто злился, он всё равно соглашался на лишний спарринг именно с ней, а не Кибой. Долгие годы Наруто стремилась получить признание единственного, с чьим мнением считалась, ведь если не слушать вечного соперника, то кого?

Попав в команду с Саске, она тайно обрадовалась, потому как это был шанс стать сильнее, стать лучше… стать равной тому, до кого не могли дотянуться остальные! Ради этого она тренировалась изо дня в день, тратя многие часы на оттачивание навыков, как оказалось, зря, многое делалось неправильно, нормально получилось лишь там, где советы были от Саске… или Ируки, когда он не нудил. Жажда догнать и превзойти Саске, а также стремление стать хокаге затмевали взор, из-за этого случались ошибки… много ошибок, в том числе перед миссией, когда привычки и желание подначить Саске дали о себе знать, приведя к самому удивительному результату из всех.

Саске всегда казался ей высокомерным зазнайкой, он мог злиться, мог разговаривать, как аристократ какой-нибудь, но… он мог дать дельные советы, помочь с какой-нибудь техникой или отправить в библиотеку. Именно Саске указал, куда следует смотреть, благодаря ему она узнала о клане Узумаки и лучше поняла, что такое хокаге… всё было точь-в-точь, как говорил Учиха. Тот самый Учиха, впервые заговоривший таким тоном, выбившим из неё весь боевой запал, а затем… он не шутил, когда говорил про разочарование и отсутствие доверия, отчего почему-то становилось больно. Наруто привыкла слышать от него «бесишь, раздражаешь», однако даже неудачная шутка после распределения, когда её чуть не ткнули в мусорный бак, не вызвала у Саске такого взгляда – он смотрел на неё, как на пустое место… не равную, не раздражающую, не мусор – ничто.

Это сильно напугало Наруто, ведь если прозвучит ещё одна неверная фраза, то из соперницы она рискует превратиться во врага, в одночасье лишившись мнения единственного, чьё мнение ей было интересно и важно. Тем более за прошедшее время она начала думать, что они стали друзьями, ведь Саске часто давал советы и ей и Сакуре, благодаря ему у Наруто начали налаживаться отношения с другими детьми, сегодня принёс фрукты, не команде, о которой печётся, а ей, лично ей. Подарок был приятен, утром казалось, будто она прошла несколько ступенек на пути к признанию, а теперь… теперь она всё испортила, и не знала как исправить ситуацию, кроме извинений. Ничего другого на ум не приходило.