Безжалостные клятвы

Терзаемая болью и муками разбитого сердца, Айрис вернулась домой с фронта. Но война еще далека от завершения.

Роман пропал на территории соперника. Он ничего не помнит о своей прошлой жизни и, надеясь возродить воспоминания, начинает писать. Но на этот раз – для помощи врагу.

Однажды в его шкафу появляется чужое письмо. Невидимая собеседница загадочна… и одновременно кажется знакомой. По мере того как они сближаются, становится понятно: обоим придется рискнуть своим сердцем и будущим, чтобы переменить ход войны.

RUTHLESS VOWS. Copyright © 2023 by Rebecca Ross LLC. All rights reserved.

Jacket illustration © Kelly McMorris / Shannon Associates

В оформлении макета использованы материалы по лицензии © shutterstock.com

Даже после всех этих припорошенных пылью лет, проведенных в царстве смертных, Энва не сомневалась, что однажды Дакр придет за ней. Она знала, что ее музыке не удержать его надолго в могиле. И несмотря на все принесенные ею жертвы, те извращенные чары, которые она наложила на него песней, рано или поздно ослабеют.

Она пела колыбельную целый год: с весны до лета, когда над землей проносились серые грозы, делая мир зеленым и мягким. Потом с лета до осени, когда деревья оделись в золото и умбру, а иней посеребрил увядающую траву. С осени до зимы, когда горы отращивали ледяные когти, а воздух делался студеным, а потом снова пела весной.

Этого оказалось достаточно, чтобы удержать ее бывшего возлюбленного под землей на века по исчислению смертных, и Энва заверила в этом короля людей. Что же до других богов… Она не волновалась, что Альва, Мир и Луз однажды пробудятся.

Но все хорошее когда-нибудь заканчивается, а у каждой песни есть последние строки.

Дакр проснется, и она будет его ждать.

Энва сжала руку в кулак. Опухшие пальцы болели. Она знала, что однажды чары рассеются, вот только не предполагала, какой ценой дастся ей дополнительная сила.

Потерявшись в воспоминаниях, она стояла в тени на Брод-стрит и наблюдала за людьми, которые торопились по своим делам. Как обычно, никто не обращал на нее внимания, и в этом было ее преимущество. Она могла раствориться в толпе смертных, словно родилась среди них – во плоти, обреченной на увядание, и с духом, подобным мерцающему пламени свечи, ярко пылающему во тьме.

Еще несколько минут она ждала, когда сядет солнце. Только тогда, в сумерках, она перешла улицу, не отрывая взгляда от одного кафе. Она почти не сомневалась, что когда-то уже была здесь, давным-давно, еще до того, как на пересечениях мостовых вырос город. До того, как из высоких стальных каркасов построили здания.

Она бы вспомнила это место, если бы позволила памяти вернуться в прошлое. Если бы осмелилась вновь пережить времена, которые провела с Дакром под землей. Когда, просыпаясь в его постели, тонула в сиротливых тенях, тоскуя по небу.

Он посадил ее в золотую клетку, но она выскользнула из его цепкой хватки.

Энва подошла к кафе. Оно было закрыто на ночь, но запертые двери никогда ее не останавливали. Она вошла и осмотрелась. Да, когда-то она уже бывала здесь, но теперь все тут выглядело совершенно иначе. Ее охватило странное чувство: все вокруг менялось и развивалось, подобно тому, как времена года перетекают одно в другое. Но сама она оставалась прежней – такой же, как и столетия назад, рожденная древними ветрами и холодными звездами.

Но она пришла сюда не для того, чтобы предаваться воспоминаниям.

Приглядевшись, Энва шагнула вперед в поисках двери.

В Оут наконец-то пришла весна, но даже теплые солнечные лучи не смогли растопить лед, сковавший Айрис Уинноу. Она шла по оживленной Брод-стрит через трамвайные пути и по истертой булыжной мостовой, чувствуя, что кто-то следует за ней по пятам. Поборов искушение оглянуться, она спрятала руки в карманы плаща и перешагнула сорняки, пробивавшиеся из трещин на тротуаре.

Плащ она купила всего три дня назад, и он все еще пах магазинчиком – легкий аромат розовых духов, бесплатный черный чай и начищенные кожаные ботинки. Погода стояла теплая, и ходить на работу и домой в верхней одежде уже не было необходимости, но ей нравилось носить подпоясанный плащ, словно броню.

Поежившись, девушка пробралась сквозь толпу людей у дверей пекарни. Она надеялась, что преследователь потеряет ее из виду среди желающих купить утренние булочки. Может, за ней шел Форест? От этой мысли на душе потеплело, но Айрис сразу помрачнела. Однажды он уже следил за ней в Авалон-Блаффе. Тогда он наблюдал за ней много дней, выжидая подходящей минуты, и ей до сих пор было неприятно вспоминать об этом.

Наконец она не выдержала и оглянулась. Ветер бросил ей в лицо пряди волос.

Старшего брата не было видно. Впрочем, он уже не был тем жизнерадостным и приветливым человеком, как раньше, до того, как записался в войско Энвы. Война оставила на нем отметины, научила передвигаться по окопам, стрелять и пробираться на территорию врага через мертвую зону. Война нанесла ему глубокие раны. И если Форест сейчас следил за сестрой, это означало, что он по-прежнему не доверял ей.

Все еще думал, что она сбежит из Оута, не сказав ни слова на прощание.