Через пять месяцев Зигмунд и Маргарет вступили в законный брак. При этом Зигмунд Розенблюм таинственным образом превратился в Джорджа Сиднея Рейли. О российском происхождении, следовательно, подданстве, можно было забыть.

То был первый официальный брак авантюриста, главным итогом которого (кроме не огромных, но и немалых денег) стало превращение «порося в карася».

Через несколько лет уже в России Рейли беззастенчиво бросил опостылевшую к тому времени больную и уже ненужную супругу. В Петербурге у него новый роман с первой красавицей Северной Пальмиры Надеждой Залеской, урожденной Массино. Эту редкую фамилию Рейли впоследствии не раз использовал в своих похождениях. Бурный роман закончился тем, что двадцатисемилетняя (по ее словам, на самом деле – на два года старше) Надин после развода с мужем в 1914 году вышла замуж за Рейли. Жених сделал запись в церковной книге, что ему сорок один год, холост, его родители Джордж и Полина Рейли из ирландского города Клонмеля.

Обвенчались они в соборе Святого Николая в Манхэттене. Стоял Великий пост, а по церковным обычаям обряд венчания не совершался. В виде исключения (связи и большие деньги могут дать возможность добиться исключения из любых правил, установлений и законов) разрешение на таинство венчания дал глава Русской православной церкви в Америке митрополит Платон.

…А теперь вернемся к Артузову, в август 1924 года.

…Неуемная страсть! Она кидает тебя в работу как в омут, ты не замечаешь времени, забываешь про еду и сон. Работать инженером было бы куда спокойнее. Оперативная работа в ОГПУ стала смыслом всей жизни, но инженерные знанияя оказались далеко не лишними. И в контрразведке надо все делать расчетливо, конкретно подходить к каждому факту, явлению, событию, оценивать каждую деталь. Инженерия – сама конкретность. Оперативная работа – то же самое.

Работа Артузова, требовавшая неустанного проявленияя политической гибкости и дальновидности, умственного напряжения, неимоверных усилий воли, изобретательности, была постоянно в центре внимания Дзержинского. Естественно, у председателя ОГПУ всегда находились вопросы к начальнику КРО, вопросы острые, злободневные, отвечать на которые необходимо было быстро и только делом. Председатель был крайне огорчен тем, что Рейли, английскому разведчику, предпринимавшему отчаянные попытки свергнуть советскую власть, в свое время удалось избежать кары, определенной революционным трибуналом.

При очередном докладе Артузова председатель справилсяя у него:

– Как с Рейли? Пока не ответите на этот вопрос – покоя вам не будет. Буду спрашивать назойливо и требовательно. Беспокойно вам будет, ибо он покоя нам не дает.

Разумеется, Артузов попытался успокоить Дзержинского, дескать, после захвата Савинкова Рейли с европейского горизонта исчез: по агентурным данным, на пароходе «Нью–Амстердам» отплыл в Нью–Йорк и сейчас в Америке устраивает свои финансовые дела.

Председатель с сомнением покачал головой:

– Прошу вас, не проявляйте благодушия. Эта фигура рано или поздно вновь вынырнет на поверхность. В любой момент снова предложит свои услуги капиталистической разведке. С Рейли борьба еще впереди.

Артузов, конечно, и сам понимал: дело не столько в личности Рейли, сколько в тенденциях определенных кругов Запада. Рейли нужен был и белогвардейской эмиграции, погрязшей в раздорах и склоках, однако еще упорной в общей цели – снова сесть на шею народа. Она нуждалась в таком изворотливом помощнике, каким был Рейли, опирающийся на разведку, протянувшую свои щупальца по всему миру, – британскую Сикрет интеллидженс сервис.

Шло время. Артузов пытался себя успокоить: «Рейли на Европейском континенте не объявляется. Может, и не объявится. И меня он так уже не волнует. Я забыл о нем…» Артузов умел убеждать людей, но сейчас поймал себя на мысли, что самое трудное дело – заниматься самовнушением. Цепкий ум не поддавался самоубеждению, не позволял забыться.

Снова и снова Артузов размышлял о Рейли. «Как с Рейли?..» Медленно, постепенно накапливались факты, намечались подходы к решению задачи. По мере изучения досье Рейли Артузов все более и более проникался осознанием правоты председателя. Да, такие, как Рейли, сами со сцены не уходят. Для западных разведок Рейли – пока запасной козырь, но в ход он может быть пущен в любой момент. К этому надо быть готовым. А может быть… Что, если подтолкнуть, самим ускорить его появление на сцене? Так родилась идея.

Сидней Джордж Рейли конечно же вовсе не прозябал в США в безвестности и устраивал за океаном отнюдь не только свои финансовые делишки.

В то время в Америке широко обсуждался вопрос о крупном займе Советскому Союзу. Некоторые видные американские дельцы были готовы такой заем нам предоставить. Правительство занимало выжидательную позицию. (Напомним читателю, что США не признавали СССР до 1933 года. Дипломатические отношения между нашими двумя странами были установлены только с приходом в Белый дом президента Франклина Делано Рузвельта.) Во всяком случае, явного противодействия администрация не оказывала. Но Рейли твердо решил, что этому не бывать, и со всей своей недюжинной энергией бросился в борьбу против предполагаемого займа. На Нижнем Бродвее в Нью–Йорке он открыл контору, ставшую центром антисоветской пропаганды в Америке. Потом Рейли предпринял турне по стране с лекциями, в которых, как «очевидец» революции, запугивал обывателей и бизнесменов опасностью большевизма, грозящего самому существованию цивилизации и мировой торговли.

Но и этого ему показалось мало. При поддержке русских белоэмигрантов Рейли сколачивает на американской почве филиал Международной антибольшевистской лиги, уже функционирующей в Берлине, Лондоне, Париже, в Прибалтийских и Балканских странах. Филиал лиги имелся даже в Харбине, где его возглавлял известный атаман, генерал–лейтенант Григорий Семенов. Фашиствующие белогвардейцы, чьим лидером в США был старый агент царской охранки Борис Бразуль, наводили мосты между Рейли и самыми реакционными финансистами и предпринимателями Америки, в первую очередь Генри Фордом. Они же по поручению Рейли поставляли ему списки видных американцев, благожелательно относящихся к СССР.