Каждый из нас носит маски, чтобы скрыть уязвимость, но что, если однажды они будут сброшены, обнажая истинные лица?
Агнес всегда знала, кто она — верная жена, преданный партнёр, тень, дополняющая свет своего мужа. Но это лишь фасад, за которым скрывается неприглядная правда. Оставшись в городе, полном воспоминаний, она пытается построить новую реальность и случайно попадает в закрытый клуб Вельвет. И это меняет всё.
Место, где размываются границы между свободой и соблазном, где каждый шаг ведёт к неизведанным глубинам души… но за выбором всегда следуют последствия.
***"Грани искушений" — это история о масках, которые мы носим, и тех, кто осмеливается снять их. О свободе быть собой и о цене, которую приходится за это платить.
В тексте есть: становление героини, харизматичный герой, красивая эротика
Ограничение: 18+
Глава 1. Тени на кладбище
Мерный стук капель по чёрному лакированному дереву гроба звучал как глухой ритм похоронного марша, наполняя воздух мрачной тяжестью.
Я стояла у края свежевырытой могилы на старом кладбище Локсдэйла, окружённая надгробиями, потемневшими от времени и бесконечных дождей, а впереди простирались ряды кривых, раскидистых деревьев. Их ветви, казавшиеся скрюченными пальцами, тянулись в низкое, свинцовое небо, теряясь в беспросветной серости этого тяжёлого дня.
Мокрая траурная ткань строгого чёрного платья неприятно стягивала плечи, а потяжелевшая юбка притягивала к холодной земле под ногами. Тонкая вуаль, опущенная на лицо, слегка дрожала от ветра и капель дождя, замедляя мой взгляд. Она стала защитой, крохотной преградой, которая отделяла меня от чужих глаз и равнодушных соболезнований, раздающихся приглушённым шёпотом.
Мои пальцы, холодные и онемевшие, сжимали локти, когда я скрестила руки на груди, как будто пыталась удержать сердце, готовое разорваться от боли и отчаяния.
Дедушка был для меня всем — наставником, другом, единственным человеком, кто видел во мне что-то большее, чем просто безликое продолжение нашей семейной фамилии. Он умел смотреть на меня с пониманием и тёплой, почти детской нежностью, которую никто другой не проявлял.
Люди, стоящие вокруг, будто тени под тяжёлыми чёрными зонтами, опустив головы, старательно играли роль скорбящих. Ни в ком из них не было и капли того искреннего горя, что разъедало меня изнутри. Они пришли, выполнив долг вежливости, и через мгновение исчезнут, как капли на лаковом дереве гроба.
Вокруг для меня всё затихло, растворилось в этом мерном барабане ливня, который, казалось, был единственным звуком в мире.
После того, как я потеряла родителей в возрасте пяти лет, Уильям Хантли стал для меня всем. Он оберегал меня, как мог, взял на себя заботу обо мне, посвятив этому всю свою жизнь. Когда Софи и Эндрю не стало, когда их лица остались только на старых фотографиях и в моих смутных детских воспоминаниях, дедушка взял меня за руку и сказал, что он всегда будет рядом.
И он действительно был.
«Ты сильная, Агнес. Ты должна быть сильной», — повторял он, глядя на меня своими добрыми глазами.
И сейчас, стоя у его могилы, я чувствовала, что этот свет угасает вместе с ним.
Мой взгляд, одинокий и безнадежный, блуждал среди лиц собравшихся, пока не остановился на нём — Дэвиде. Он стоял чуть поодаль, словно находился не здесь, а в каком-то своём далёком, недостижимом измерении.
Он привлекал взгляды всех вокруг, заставляя женщин замирать и следить за каждым его движением. Его тёмные волосы, немного взъерошенные дождём, выглядели безупречными, как и всегда, а глаза смотрели в пространство, не останавливаясь ни на чём, будто он искал что-то или кого-то — но точно не меня.
Я давно привыкла к этому выражению на его лице, эта горькая истина стала неотъемлемой частью нашего брака.
Тихо вздохнула, чувствуя, как внутри нарастает болезненный контраст между моей отчаянной, искренней скорбью и его непроницаемым спокойствием.
Два года назад я ещё лелеяла надежду. Я думала, что наш брак может стать для меня началом чего-то нового, тёплого, настоящего, может быть, даже счастливого. Я пыталась дать ему понять, что рядом с ним — не просто формальность, не просто обязательство, а живой человек с мыслями, чувствами, со своим хрупким внутренним миром.
Но все мои попытки разбивались о его безразличие, как волны о скалы. Дэвид оставался непоколебимо далёким, недоступным. Вместо тепла я встречала лишь скудную учтивость, вместо ответа — равнодушие.
Но несмотря ни на что, я пыталась быть чёртовой идеальной женой. Я вложила все силы, чтобы соответствовать его миру. Я превращала наш дом в образец порядка и уюта, стараясь, чтобы каждая вещь отражала его вкус, его стиль, училась улыбаться, даже когда сердце разрывалось от одиночества.
Я следила за последними экономическими новостями, наивно надеясь, что, если однажды поддержу разговор о его работе, он заметит меня хотя бы как собеседника. Но Дэвид лишь кивал, едва слушая мои попытки завести разговор.
С годами я научилась прятать обиды и разочарование, подавляя свои чувства. С каждым утренним прощанием, когда он уходил, я понимала, насколько безразлична ему. Было больно признавать, что мой брак — это клетка, в которую я сама себя загнала.
Глядя на его безразличное лицо сегодня, я поняла, что все мои надежды — не более чем иллюзия. Я просто превратила себя в жалкую прислугу, живущую ради его удобства.
Тени на кладбище поглотили меня, и мысли унесли меня на десять лет назад, в тот день, когда я впервые увидела Дэвида.