— Но не для тебя, — констатирует отец, кладя в рот кусочек мясо. — Как же вкусно, Юля.

— Согласна, это очень вкусно, — я присоединяюсь к похвале. Еда, действительно, потрясающая. Просто тает во рту. — Хотела бы я также уметь готовить.

— Ну, что вы! Засмущали меня совсем, — на ее щеках вспыхивает румянец. — Спасибо большое. Мне приятно слышать похвалу от дорогих моему сердцу людей.

— Всегда пожалуйста, — папа быстро ее целует, а затем переводит свой взгляд обратно на меня. — Дочь, ты, кажется, не договорила. Ты переживаешь, что не сдашь эти экзамены?

— Вовсе нет, я уверена в себе. Просто преподаватели такие дотошные, что у меня иногда идет кругом голова. Искренне не понимаю, зачем они так придирчиво спрашивают теоретический материал? — я жестикулирую вилком. — Одному из них нужно, чтобы ты знал точное определение, а не говорил своими словами. Вот это вообще зачем? Если я понимаю смысл слова и могу передать его суть, не зубря определение из словаря, то почему нет? Что изменится от этого? А второй преподаватель вообще просит в эссе цитировать философов. Чтобы вы понимали, он хочет не просто маленькое предложение, а целые абзацы цитирования.

— У каждого преподавателя свой стиль, — папа делает глоток своего напитка. — Это нормально.

— Я считаю, лучше всего, это просто доступно объяснять материал, а не заставлять студентов зубрить его. Заучив тему, ты с большой вероятностью ее забудешь, а если именно понять, то она отложится у тебя на подкорке.

— Полностью с тобой согласна, — мягко говорит Юля. — В университете терпеть не могла все зубрить, но приходилось, как и вам.

— Дася, а где мой зайчик? — спрашивает брат, тем самым закрывая тему о учебе.

— Он у меня в квартире.

— Ты о нем заботишься? — глотая часть букв, он смотрит на меня с надеждой.

— Конечно, — я улыбаюсь, — он сидит у меня на столе, и я любуюсь им каждый раз, когда готовлюсь к учебе и работаю.

— Круто! — визжит парнишка, опрокидывая пластиковую чашку с соком. Улыбка быстро сходит с его лица, а глаза становятся мокрыми. Он виновато смотрит на родителей. — Я случайно.

— Ничего страшного, — па встает и целует его в лоб. — Ты не испугался?

— Нет, — печально отвечает брат.

— Сынок, я тебе еще налью сока, будешь? — воркует вокруг него Юля, помогая своему мужу убирать лужицу.

— Да, — негромко отвечает ей.

Я смотрю на троицу и в груди приятно ноет. Отец смог после ухода моей матери обрести новую любовь и создать счастливую семью. У меня совершенно не беспокоит, что все внимание и любовь дается брату. Я сама готова сделать за его улыбку все, что только можно. Да, у меня не было любви обоих родителей, как у Антошки, но я была счастлива благодаря заботе отца и его родителей. Я чувствую, что эти трое любят меня и мне приятно быть частью именно этой семьи.

— Антошка, — я наклоняюсь к брату. — Хочешь моего сока?

— Я не хочу забирать у тебя. Мальчики так не поступают, — серьезно отвечает он. Я не могу скрыть улыбку. Вот как его не любить?

— Держи, сынок, — Юля ставит перед ним новый пластиковый стакан. — Только аккуратней.

— Спасибо, — он делает глоток, приятно причмокнув, и осторожно ставит стакан обратно. — Дася, а ты почему одна? Где твой парень?

От услышанного небольшой кусочек картошки застревает на полпути, и я сразу тянусь к воде. Я поднимаю голову и встречаюсь с озадаченным взглядом отца. Этот разговор рано или поздно состоялся бы. Теперь главное только дышать. Это же мой родной и любимый папа. Самый близкий для меня человек.

— Я не знаю, где мой парень, — почти спокойно говорю я, переводя свой взгляд с родителя на брата.

— Почему не знаешь? — его никто не перебивает. — Он работает?

— Сегодня у него должен быть выходной, так что думаю, нет, — я пожимаю плечами.

— Должен быть? — от отца не ускользает сказанное мной. Сколько себя помню, в детстве папа всегда знал, как найти ко мне подход. Если я грустила, он всегда читал мне сказки или просто сидел рядом, если я капризничала, он по-доброму разговаривал со мной, если мне было весело, он радовался со мной. Поэтому не удивительно, что даже когда я выросла, он по-прежнему меня понимает.

— Пап, только не переживай, — я смотрю в родные глаза. Юля обеспокоено поглядывает на нас. — Я рассталась с Лешей.

— Ура! — от неожиданного звонкого голоса брата, я слегка вздрагиваю.

— Антон! — негромко говорит Юля. — Что значит «ура»?

— Он мне не нравился, — Антошка обижено скрещивает руки на груди. — Всегда был такой злой.

— Он хороший, — говорю я, улыбнувшись.

— Нет, нет, — брат крутит головой. — Он плохой. Фу.

— Антон! — строго произнес папа, не отводя от меня своих карих глаз. Я перестаю улыбаться. — Он тебя обидел?