Он покивал.

– И как там все устроено?

Оказалось, через три недели начинались вступительные экзамены, и Йорен мечтал попасть на факультет Боевой Магии. Денег у него не было, и он надеялся на одно из бюджетных мест, которые оплачивались из королевской казны.

– Первым делом будет проверка на наличие магического дара. Думаю, такое мне по плечу. Потом, – Йорен скривился, – математика. И последний экзамен – Теория Мироздания.

Я решила уточнить, что это за теория и какого такого мироздания, и Йорен принялся охотно объяснять. Оказалось, последний экзамен включал в себя вопросы по истории, общему мироустройству, логике, физике и азам философии.

Пока он рассказывал, я, с его разрешения, пролистала книги.

Математика совершенно меня не испугала – в школе, а потом в университете все было значительно хуже. Зато теорию местного мироздания не мешало бы и подтянуть – конечно, реши я поступать в академию.

Но если бы я добыла нужные книги – например, одолжила их у Йорена, – то, думаю, я могла бы справиться и с такой задачей, потому что магический дар у меня имелся.

Возможно, даже драконий.

Тут я заметила движение в раскаленном мареве, колыхавшемся над выжженной пустошью, и, отложив книги в сторону, вздохнула с огромным облегчением. В нашу сторону стремительно несся летающий скат со всадником на спине, и им мог быть только Дайхан.

Я всучила поводья Йорену:

– Держи! Уверена, ты справишься. Это не сложнее математики, – сказала ему.

Спрыгнула с повозки и уже скоро оказалась в объятиях своего жениха, для такого дела покинувшего спину яцелопа. Затем Дайхан меня поцеловал. Быстро, но достаточно для того, чтобы земля ушла из-под моих ног.

– Передавал дела отцу и новому командиру Ночного Патруля, – пояснил он в ответ на мой вопрос. – Вряд ли у меня получится вернуться в Сирью в ближайшее время.

Если честно, в глубине души я надеялась, что он вообще туда не вернется, потому что мы начнем новую жизнь вдалеке от Сирьи с ее убивающей жарой. И еще от Улья и Темных, облюбовавших эти места.

Но вслух я, конечно же, ничего не произнесла, вместо этого заговорила о Маркусе.

Рассказала, что перед самым отъездом из Сирьи ко мне явился дракон, и говорил он странные вещи. О якобы пробудившейся во мне магии их рода и какой-то паре, называя ее истинной.

Маркус утверждал, что это мы и есть. То есть – он и я.

Но вместо того, чтобы посмеяться над подобными глупостями, Дайхан изменился в лице.

– И что бы это значило? – растерянно спросила у него. – Выходит, Маркус сказал правду?!

– Мне сложно определить природу твоей магии, – пожал плечами Дайхан. – В таком я и раньше был не силен, а тот паук окончательно спутал все карты. Но если Маркус об этом упоминал… Возможно, он не соврал, и в тебе есть драконья кровь. Хотя не исключено, что он сделал это нарочно, чтобы меня позлить.

Я прищурилась.

– Дайхан, скажи мне, что между вами произошло? Почему вы с лордом Корвином терпеть друг друга не можете?

Он усмехнулся, но лицо при этом стало жестким.

– Все очень просто. Маркус – мой единоутробный брат. У нас с ним одна мать, но разные отцы.

Затем Дайхан взял паузу – наверное, чтобы полюбоваться на мое лицо с открытым от изумления ртом. После чего добавил:

– Своим рождением я разрушил их чудесный драконий мирок, и Маркус мне этого не простил.

– Я помню, ты мне об этом рассказывал, – сказала ему, заглядывая в карие глаза. – О том, что твоя мать приехала на юг Андалора изучать Разлом, и тебя зачали в занесенном песками Хордвике.

Он кивнул.

– Так все и было.

– Но ты не говорил, что твоя мать из драконов.

Дайхан пожал плечами.

– Она-то из драконов, зато я – нет. Мне не досталось ни их крови, ни их магии. Я во всем пошел в своего отца, а он был обычным человеком. Правда, с магическим даром.

Мне почему-то казалось, что Дайхану было непросто говорить о таких вещах. Похоже, детство и конфликты – как внешние, так и внутренние, – до сих пор причиняли ему боль.

И тут же услышала подтверждение своим мыслям.

– Семья, в которой я родился, никогда не была моей. Я оказался в ней чужим. Лишним. Ходячим подтверждением ошибки, которую совершила моя мать, – произнес Дайхан. – Отчим меня ненавидел, и Маркус тоже. Сперва я не понимал причины их отношения. Но затем мне все стало ясно, добрые люди рассказали. А со временем я научился отвечать им тем же самым.

После таких слов мне захотелось его обнять, чтобы хоть как-то разделить с ним боль, все еще звучавшую в его словах. Но у Дайхана было такое лицо…

Мне казалось, что он меня оттолкнет, потому что сейчас, когда он пребывал в плену у демонов своего прошлого, я была ему не нужна.

– И что теперь? – выждав так долго, когда ждать уже стало невыносимо, спросила у него. – То есть ты станешь ненавидеть заодно и меня, если вдруг выяснится, что во мне течет драконья кровь? Не кажется ли тебе, что это немного… предвзято?