В общем, первые несколько инвестиционных договоров мы заключили. Не все готовы были рассчитываться живыми деньгами, но денег хватало, чтобы рассчитываться с каменщиками и прочими строителями на наших стройках. Не скажу, что платили вообще без задержек, не прокрутить чужие деньги в коммерческом банке сейчас было просто неприличным и подозрительным, но, с задержкой в месяц люди получали свою заработную плату, поэтому работали не за страх, а за совесть. Кто-то из инвесторов рассчитывался строительными материалами, особенно бетонными плитами перекрытий, блоками для фундаментов и прочими нужными вещами, но это мы принимали уже с накруткой, которая доходила до тридцати процентов. В общем, колесики крутились, стены поднимались…

Май 1994 года.

Кабинет директора Завода.

— Разрешите, Григорий Андреевич? — я засунул голову в кабинет генерального и успел услышать тяжкий вздох хозяина помещения.

— Ну заходи, коли пришёл. — директор досадливо отвернулся к окну: — Что опять не слава Богу?

— Вот. — я положил на стол служебную записку и сделал шаг назад.

— Садись. — буркнул шеф, подтягивая к себе бумагу, чтобы через пару секунд оттолкнуть ее от себя: — Что ты опять придумал?

— Надо у ремонтного предприятия квалифицированных сварщиков на летний период переманить.

— Зачем? У нас свои есть.

— Есть. — согласился я: — Только свои все заняты, а нам на стройку надо. Пора сантехнику и отопление тянуть, трубы варить.

— Паша, ну не горит же сейчас этим заниматься…- директор посмотрел на меня умоляюще: — Ну, до осени же терпит, правда. А мы осенью ремонтную компанию закончим и своих сварщиков на стройку перебросим.

— Так ремонтная компания же не только у нас до осени. — упрямо мотнул головой я: — У Ремонтного предприятия тоже ремонтная компания до сентября. А если я завтра все заборы у их проходных оклею объявлениями, что требуются сварщики, заработную плату два раза в месяц, без задержек, гарантируем, как думаете, сколько человек от них к нам попросится?

— Ну, наверное, все. У них задержка заработной платы, практически, как у нас. Но я все равно, не понимаю…

— Если с Ремонтного предприятия все сварщики сбегут к нам, то насколько им будет сложно все свои договорные работы выполнить в срок? — я улыбнулся.

— Да, Господи!- отмахнулся директор: — Город большой, они новых наберут.

— Знаете, Григорий Андреевич. — я поерзал в кресле, устраиваясь поудобнее: — так он мне рассказал, сколько на станциях труб и сосудов высокого давления, какие там допуски для сварщиков нужны, и я думаю, если мы у Ремонтного предприятия до конца лета хотя бы половину сварщиков сманим, особенно высококвалифицированных, то им сложно будет быстро равнозначную замену найти, и Томский будет очень недоволен. Только людям реально надо без задержек платить, чтобы они обратно не сбежали. А осенью, когда все закончиться, мы сможем своих сварщиков на стройку перебросить…

— И что это, по-твоему даст? — директор задумчиво забарабанил пальцами по столешнице: — От того, что мы на пару месяцев сманим сварщиков, Ремонтное предприятие же не рухнет и не развалится.

— Тактика тысячи порезов, Григорий Андреевич, древняя китайская тактика, ее великий древний военачальник Лао Дзы описал, и она вполне себе работает. — придумал я имя древнего китайца, не моргнув глазом, тем более, кто докажет, что за пять тысяч лет их истории не было так командира с таким именем.

— Ладно, оставляй свою бумагу, я подумаю. — выкинул белый флаг хозяин кабинета.

Глава седьмая.

Безумный Алекс.

Май 1994 года.

Заводоуправление. Кабинет юридического бюро.

В восемь утра, я еще только открывал двери кабинета, телефонный аппарат на моем столе разродился визгливой трелью звонка.

— Да, Громов! –раздраженно грохнул я в трубку, боясь не успеть пересечь кабинет пока абонент не отключился. Оказалось, не зря спешил, чуть не запнувшись о порог — на другом конце телефонного провода был наш любимый генеральный директор.

— Сегодня, в два часа дня я буду на совещании по ремонтной компании в Ремонтном предприятии. — сухо проинформировал меня шеф: — Будут все, ждут и Томского.

— Я вас понял. — я положил трубку и задумался.

Пропуск на территорию Ремонтного предприятия у меня был, как и на все станции «Городэнерго», где у завода были свои производственные участки. В моих планах было проникнуть на территорию конкурентов, когда там будет управляющий энергосистемы и осуществить очередную пакость, к примеру, сбросив с высоты производственного здания, на новенькую «Волгу» 3102, на которой передвигался по Городу Томский, кусок чугунины, наглядно продемонстрировав управляющему, насколько его здесь не любят. У меня было все приготовлено для этой диверсии — в раздевалке турбинного цеха, что окнами выходила на площадку, где отстаивались машины руководства, я нашел пустую кабинку, в которую на крючок повесил засаленный ватник и зимний шлем сварщика, которые я наброшу на себя во время диверсии, чтобы свидетели из числа персональных водителей, что обычно курили на скамейке метрах в двадцати от стоянки, не узнали меня. После того, как свидетели бы увидели, что кусок металла на крышу машины управляющего отправил в полет именно местный работяга, я планировал за ту минуту, которая требовалась возмущенным «водилам», чтобы добежать до раздевалки, скинуть с себя эту рванину и подняться на два пролета, до кабинета местного юриста, чтобы обсудить с ним разногласия, возникшие по поводу подготавливаемого между нашими организациями договора. Надеюсь, что проломленной крыши автомобиля хватит, чтобы управляющий возненавидел местную администрацию и трудовой коллектив в целом. Я возбужденно забарабанил пальцем по столу, когда телефон зазвонил в очередной раз.

— Юридическое бюро. — я уже не рявкал в трубку, у меня было прекрасное настроение.

— Привет…- хриплый голос в трубке был мне явно не знаком.

— Привет. А это кто? — осторожно уточнил я.

— Не узнаешь? Ну, правильно. Меня сейчас никто не узнает, только богатым, почему-то, не становлюсь. — горько усмехнулся мой собеседник, но дальше интригу держать не стал: — Яблоков это, Саша…

— О?! Здорово. — удивился я звонку своего бывшего одногруппника по университету: — У тебя что-то случилось?