И ведь жду. Кажется, за последние пару минут уже второй раз мои глазные яблоки хотят покинуть глазницу. Сатанинский козодой, он же дядя Степа, достает из кармана джинсов полиэтиленовый пакет и кладет туда… мои пирожные. А затем отпивает мой кофе. Сто процентов захватил бы его с собой, если бы не чашка.

– Подумал, не хрен ему оставлять твои пирожные, – поясняет, как только подходит ко мне. – Сами съедим. На выход, колибри.

Спрашивается, а какого черта, я, тридцатипятилетняя самостоятельная женщина, слушаюсь и семеню за незнакомым мужиком? Черт, это все из-за слюны плешивого!

Резко останавливаюсь и принимаюсь оттирать щёку влажными салфетками. Когда я ощущаю себя чистой, я, наконец, прихожу в себя.

– Спасибо, конечно, за то, что избавили меня от общества плешивого, но я бы сама справилась. А теперь…, впрочем неважно.

– Я видел, как ты сама справлялась. Пойдем, подвезу тебя до дома.

– Спасибо, но нет. У меня нет налички. Оставьте номер своей карты, я вам переведу.

– На черта? Натурой потом отдашь. Пойдем, – бесцеремонно хватает меня за руку и ведет по тротуару не пойми куда.

– Послушайте, это уже несмешно.

– Не бойся. Все только по взаимному согласию. Я просто подвезу. Слово бывшего военного, – вот почему-то сомнений в том, что он может им быть нет.

– Я не сажусь в машину к незнакомым мужчинам.

– Там и познакомимся. Бежим, наш автобус.

Кажется, третий раз мои глазные яблоки намыливаются покинуть глазницу. Что происходит? В очередной раз находясь в ступоре, я понимаю, что мы реально в автобусе, когда этот не совсем нормальный мужик толкает меня на сиденье и сам усаживается рядом. Только сейчас оцениваю его габариты.

Он не толстый, но с таким ростом реально крупный. На его фоне я выгляжу почти стройняшкой. Так, стоп. О чем я вообще думаю? Я еду в автобусе, после того как меня уволок с вынужденного свидания незнакомый мужик. Вот он повод призадуматься о ненормальности происходящего.

– Ты что делаешь? – вдруг произносит он, как только я протягиваю карточку.

– В смысле? Хочу приложить карту к валидатору.

– Зачем? Зайцами проедем, – серьезно, блин?!

– Затем, что так принято. Это правила.

– Правила придуманы, чтобы их нарушать. Тут кондуктора нет. Ничего мы платить не будем. Мы налоги платим на что?

– На Мальдивы и дома депутатам и прочим особям, – не задумываясь бросаю я.

– То-то же. Есть консенсус. Так что хрен им. Едем зайцами, – ну, хрен так хрен.

– Спасибо, что подвозите меня на автобусе, – скрыть сарказм в голосе, даже при желании, увы, не удается, – но мне как бы в другую сторону.

– Мне тоже, – как ни в чем не бывало произносит он, переводя взгляд на мои ноги. Придурок. Наверняка контуженый.

– А вы участвовали в боевых действиях? Ну, по службе.

– Неожиданно. Обычно женщины таким не интересуются, – не сводя взгляда от моих ног, произносит он. – Нет, не участвовал. А что?

– А аварии были с повреждением головного мозга? – на мой вопрос мужик, имени которого я так и не знаю, начинает смеяться.

И словно прочитав мои мысли, он вдруг произносит:

– Я Адольф, кстати, – на четвертый раз мои глазные яблоки все же покидают глазницу.

– Шутите?

– Нет. Паспорт показать?

– Давайте.

– Я что дурак с собой паспорт носить?

– А зачем предлагаете?

– Чтобы ты поверила и отказалась от этой затеи, – пресвятая дева Мария, ну за что мне это счастье?

– А я люблю все проверять.

– А, ну да, это типа профессиональное. Я слышал, что ты врач.

– И что еще вы слышали?

– Все. Я же сидел рядом, глаз от тебя не отводя. В пробку встали. Надо было пешком дойти. Ноги твои пожалел на каблуках. На руки же не пойдешь еще?

– Вы такой догадливый. Ну и как ваше настоящее имя?

– Раз интересуешься, значит, я тебя все же привлек.

– Интересуюсь только с целью, как вас называть в мыслях.

– А как сейчас называешь?

– Контуженый.

– Это очень даже мило, учитывая, что мои действия могут показаться тебе немного странными.

– Да, совсем малость. А может быть, вы перестанете смотреть на мои ноги?

– Извини. Задумался просто, – наконец, переводит на меня взгляд.

– О чем?

– О том, что жалко мне вас женщин.

– Поясните.