Анна Саркисян – человек, который сочетает в себе научную точность и психологическую глубину. Психолог, коуч, обладатель золотого сертификата (Coach Mastery) Международного Эриксоновского университета коучинга, практик, знающий, что значит трансформировать идеи в реальность. В своей практике и книге Анна открывает перед людьми возможность новых сценариев жизни, где вместо страха – смелость, вместо сомнений – вера, а вместо боли – любовь. Ее энергия вдохновляет и мотивирует двигаться вперед, возвращая людям утраченные крылья.
Книга «Формула L.O.V.E.» – это карта путешествия к себе. Подобно алхимику, Анна Саркисян любое количество боли трансформирует в источник света. Ее книга о том, как можно реально изменить свою жизнь, не погрузившись в травму, а использовав ее как трамплин в свое новое будущее.
Ни один человек, упомянутый здесь, не является объектом обиды, претензий, злости или горечи. Я пишу это исключительно с благодарностью к любому пережитому опыту и с осознанием того, что любая ситуация может быть использована для внутреннего роста. Вопрос только КАК.
Посвящается всем людям на моем пути.
Введение
Жаркий летний день. Мне 4 года. Я сижу на балконе огромного дома, напоминающего по очертаниям форт, и изо всех сил пытаюсь заткнуть уши, чтобы не слышать крик барана, которому, согласно обряду, перерезают горло. И это одно из самых ярких воспоминаний, связанных с моим детством.
Сегодня хоронят мою бабушку и вместе с ней целую эпоху. Она была из тех людей, которые сквозь десятилетия продолжают быть главой семьи, нет, даже клана. Мою бабушку, папину маму, зовут красивым гордым царским именем Этери.
Спустя пару часов происходит следующий эпизод, который я помню очень четко: я стою на коленях в машине, на заднем сиденье, и смотрю в окно. За нами через весь Тбилиси бежит Микки, рыжая дворняга, принадлежащая моей бабушке. Мы не смогли удержать ее дома, и она несется за машиной, преодолевая движение горячего города. Она достигает своей цели, садится у подножия холма, на котором располагается кладбище, и скулит в унисон плачущим женщинам. Этот вой я помню до сих пор. Микки так никогда и не вернулся, хотя точно знал дорогу домой. Теперь его дом был в другом месте. Впрочем, ощущение бездомности появилось не только у него. Для моего папы его мама была и остается главным человеком.
С тех пор каждый год 1 мая, в день рождения моей бабушки, вся наша большая армянская семья, состоящая из нескольких десятков человек (и это только самые близкие), собирается вместе. Кажется, что мы собираемся, чтобы вспомнить о бабушке, но на самом деле суть в воссоединении огромной кавказской семьи, внутри которой спрятано бесконечное количество жизненных сценариев, которых хватило бы на несколько крутых голливудских фильмов.
В этой семье и росла я, формируя свою судьбу, создавая собственные смыслы и делая свои выводы.
…На место бабушки в своей эпохальности встал мой отец. Уникальный человек, волей судеб получивший инсульт при рождении и, как следствие, ДЦП. К счастью, его недуг был достаточно приемлем для полноценной жизни: нерабочая левая рука и хромающая левая нога. Многие даже не сразу замечали это или не замечали вовсе, видя Личность. Но все же эти ограничения сыграли значимую роль в его формировании. Многие думают, что именно они стали дополнительным повышающим коэффициентом в масштабе его уникальной карьеры.
Но я с этим не согласна. Я точно знаю, что
Любой рост из боли порождает боль вокруг себя.
И все же несгибаемая сила воли и смелость моего отца передались мне не только по генам, но и по опыту. Мой папа стал очень известным в стране человеком, добившимся всего сам. В 17 лет он сепарировался от родителей и приехал в Санкт-Петербург, поступил в лесотехническую академию, работал на нескольких работах, а потом пошел мастером на крупный завод по производству мебели и деревообработки, владельцем которого впоследствии и стал. Он был советником губернатора, президентом ассоциации мебельной деревоперерабатывающей промышленности и входил в список самых значимых людей Петербурга. Его уважали и боялись одновременно. Все. И я в том числе.
Любимчиком в семье была моя старшая сестра, названная в честь бабушки Этери: красавица, умница, девочка-девочка. Она была именно такой, какой хотел папа. С самого начала и до сих пор. А со мной история была иная. Папа очень ждал мальчика, а родилась я. И я до сих пор не знаю: мощная мужская составляющая моего характера во мне от природы или от желания соответствовать ожиданиям отца.
И все же, несмотря на то что он хотел мальчика, против факта не пойдешь, а мой характер никак не укладывался в его представление о том, какой должна быть девочка. Особенно по сравнению со старшей сестрой. Я была девочкой, которая изначально оказалась в условиях, противоречащих ее природе… или соответствующих?.. Вопрос философский. Конечно, папа был уверен, что знает, как мне будет лучше, когда учил: «разговаривай медленнее и тише», «не бегай с пацанами», «нормальные девочки по гаражам не носятся», «почему ты вечно в брюках? Где же твои юбки?» Но учитывая мою бесконечную энергию воина, папа, сам того не ведая, не планируя и не желая, заложил в меня дикую боль несоответствия. И муки бесконечных попыток влезть в шаблон, искромсав все «лишнее».
Он считал меня некрасивой, а из-за того, что я так его боялась, что не могла при нем даже сложить 2+2, – еще и глупой. И несмотря на то, что лет с 15 я получала бесконечное количество подтверждений, что очень красива и харизматична, а также очень неглупа, внутри себя я все равно смотрела на себя глазами отца и в целом не верила, что меня есть за что любить.
Подобное отношение к себе называется экзистенциальный стыд. Как бы ни развивалась твоя жизнь, ты уверена, что с тобой все время что-то не так. Недостаточно так, чтобы тебя любили искренне.
Бесконечные качели: говно ли я – магнолия, говно ли я – магнолия. И вся жизнь строится вокруг того, чтобы доказать самой себе, а главное, миру, что ты все-таки магнолия. Но так как я просто работала над фасадом, но не обладала знанием, как излечиться изнутри, боль только уплотнялась и уплотнялась. Попытка за попыткой приводила только к новым разочарованиям, потому что боль может порождать только боль. Подобное порождает себе подобное – это закон.
В общем, с папой у нас отношения не сложились с самого начала, но так как это был главный значимый взрослый мужчина в моей жизни, то лет до 40 я ориентировалась только на него и в целом считала, что мужчиной быть круче, чем женщиной. В связи с этим уровень моей внутренней трагедии от папиного отношения зашкаливал. И это продолжалось даже во взрослом возрасте, когда, казалось бы, должно было бы стать легче. Тело вторило мыслям – у меня с юности пропали месячные и начались другие психосоматические проявления.