— Как ты узнал об этом месте? — Спрашивает он.

Я стараюсь дышать ровно. Я не позволю воспоминаниям вторгнуться в мой разум прямо сейчас. Я пожимаю плечами.

— Папа водил меня туда несколько раз.

— Зачем? — Спрашивает Гейб.

— Почему этот гребаный мудак делал то, что делал? — Огрызаюсь я.

Я смотрю, как белеют костяшки пальцев брата, когда он сжимает руль.

— Вин, он... ты... — Он качает головой. — Почему ты не сказал никому из нас? Мы бы остановили это, — говорит он срывающимся голосом.

Я слышу в его тоне жалость. Громко и отчетливо.

Я хмуро смотрю на него.

— Если бы я рассказал кому-нибудь из вас, он заставил бы вас всех сделать то же самое. — Такова была угроза моего отца. Он всегда говорил, что, если я расскажу им, он отведет их туда и заставит делать то, что заставил делать меня. — Я не хотел, чтобы это произошло.

Я вижу ужас на лице брата. Его глаза слезятся. Я чертовски ненавижу это. Я не хочу продолжать этот разговор. Не хочу, чтобы этот кошмар коснулся кого-то из моих братьев. Достаточно того, что мне приходится жить с этим дерьмом. Им это не нужно. Они заслуживают лучшего.

— Прости меня… Я не знал. А должен был догадаться. — Гейб с трудом выдавливает слова. В его голосе столько раскаяния. Я слышу это. Сейчас он как никогда укрепляет нашу семью, когда кажется, что все разваливается на части. Он пойдет на все, чтобы решить любую нашу проблему.

— Ты никогда и не должен был знать, — говорю я ему, стараясь сохранить нейтральный тон и не показать, что меня это задело. — Это не твоя вина, Гейб. И я бы предпочел, чтобы это осталось между нами.

— Ты знаешь, что мы должны рассказать Джио, — говорит он, и это последнее, что я хочу сделать. У нашего старшего брата сейчас и так полно забот. Ему не нужно добавлять к этому еще и мое дерьмо.

— Зачем? Что хорошего это даст? Он, наконец-то, остепенился, обрел счастье. Он этого заслуживает. Ему не нужно взваливать на себя бремя, которое ему не по силам. И тебе тоже, — выдавливаю я из себя.

— Это... я думаю, тебе стоит с кем-нибудь встретиться, — предлагает Гейб.

Я почти смеюсь при мысли о том, как буду сидеть на диване и жаловаться на свою жизнь какому-нибудь ублюдку.

— С кем? С каким-то шарлатаном, помешанным на психике? Пас. Я в порядке. И справился с этим. — Что мне нужно, так это сменить тему. Я не курил весь гребаный день. Я слишком трезв, чтобы разбираться с этим дерьмом. — Ты там что-нибудь нашел? В доме?

— Ты имеешь в виду что-то другое, кроме гребаного детского борделя и кучи больных ублюдков? Нет. Ни хрена, — рычит Гейб.

— Куда мы едем? — Я смотрю в лобовое стекло, пытаясь понять, куда он нас везет. Точно не домой.

— На склад. Марсель повесил этого ублюдка Хэмиша, как гнилую свинью, которой он и является, — говорит Гейб, и я чувствую, что бледнею. Я не хочу находиться рядом с ублюдком, который управлял этим домом.

Он никогда не видел меня. Он не знал, что мой отец водил меня туда. Я понял это после того, как однажды подслушал разговор, о котором не должен был узнать. Они говорили о Хэмише – мой отец и кто-то еще – и упоминали, что каждый раз, когда приходит моя очередь приходить в этот дом, они дают старику выходной.

Значит ли это, что я не хочу убить этого сукиного сына? Нет, блять. Он продает маленьких детей больным ублюдкам, позволяет им использовать и издеваться над детьми ради собственного удовольствия. Я хочу зарезать его, как грязную свинью.

— Почему я здесь? — Наконец спрашиваю я Гейба, когда он останавливается у склада.

— Потому что я подумал, что ты захочешь оказать мне честь. — Улыбается он мне.

Неужели он думает, что делает мне одолжение? Я не хочу встречаться с человеком, который извлекал выгоду из насилия над маленькими детьми. Из моего насилия.

Я ничего не отвечаю. Я молча иду за Гейбом на склад. С юных лет я научился не задавать лишних вопросов. Убей или будешь убит. Все просто. Я доверяю своим братьям. Я знаю, что они не подвергнут меня опасности. Но в моей голове всегда есть небольшие сомнения. В конце концов, мой собственный отец продал меня демонам. Что мешает моему брату сделать то же самое?

Как только мы входим, я вижу его. Он висит на старом ржавом крюке для разделки мяса, который находится посреди склада. Я не могу находиться в этой комнате. Не могу находиться рядом с ним, зная, что он сделал и кто он такой. От этого у меня внутри все переворачивается.

Поэтому я делаю единственное, что в моих силах. То, что поможет мне выбраться отсюда как можно быстрее. Я беру пистолет, целюсь прямо в голову жирного ублюдка и нажимаю на курок. Затем я поворачиваюсь и кладу пистолет на стол, зная, что мой брат позаботится о том, чтобы никаких доказательств того, что я был здесь, больше никто не увидел.

— Дело сделано. Теперь мы можем идти домой? — Я не жду ответа. Я уже выхожу за дверь.

— Да, — говорит Гейб, и затем я слышу его шаги позади себя. Как только мы садимся в машину, он поворачивается ко мне. — Ты в порядке?