«Вот поэтому я сейчас тащусь под проклятым ливнем в сплошной грязи, так как должна сопровождать свою нанимательницу, а она мечтает еще хотя бы пару раз добраться до члена своего муженька. Когда они ночуют в соседних комнатах, ему станет трудно избегать назойливого внимания супруги», – понимание своей сильной зависимости от графского семейства мне совсем не радует, заставляет только злиться и ругаться про себя.

Других, похожих хоть чуть-чуть по благоустройству на тот район в самой столице, мест для будущей жизни я пока в королевстве не видела. Правда, побывала здесь далеко не везде, даже в главном городе-порте на побережье Устричного мора никогда еще не была.

Делать там моему графу, да еще со своей супругой, пока совершенно нечего, само графство почти полностью сельскохозяйственное, как бы сказали у нас. Есть в его горном районе, куда мы сейчас направляемся, несколько не ахти больших рудников, но их продукция пока вся целиком остается в королевстве, на экспорт в соседние страны ничего не идет.

Так что есть еще на что мне здесь посмотреть, но перемещаться по королевству я могу только при графине, такой у меня договор заключен почти на три местных года, из которых прошло всего шесть месяцев.

Меня такой большой срок моей зависимости вообще не радует, но особо выбирать мне все равно не приходится.

Остается только жить, служить, изучать язык до полного совершенства, научиться писать и читать на максимально возможном уровне. И уже потом смотреть по сторонам, пытаясь определиться в новой жизни.

Другие варианты для меня связаны или с завуалированной торговлей своим телом, или с возможностью выскочить замуж за более-менее обеспеченного купца или продвинутого мастерового.

В принципе, можно даже благородного жениха охомутать с моей внешностью и историей. Не так просто, но все же вполне возможно, как я чувствую по сильному интересу со стороны благородного сословия.

И тут же начать рожать кучу детей от какого-то совсем не любимого и абсолютно не интересного мне мужика.

«Чего вообще не хочется ни в коем разе, поэтому пока только достаточно высокооплачиваемая должность охранницы при благородном семействе графства Квитунг меня еще как-то устраивает!» – напоминаю я себе.

Зато питание, транспорт, ночлег и одежду с обувью мне должны предоставлять мои наниматели, что при довольно слабо развитых здесь экономических отношениях является очень большим плюсом и подспорьем для меня.

Поэтому заставляет мириться пока с такой жизнью в роли личной охранницы графини.

«Ну, мне просто особо деваться некуда по большому счету, не создан здешний мир для одиноких свободных женщин ни в коем разе, если при них нет десятка своей личной охраны и, естественно, дворянского титула, – давно я уже сделала такой понятный вывод. – Впрочем, можно еще при своем муже из тех же купцов как-то перемещаться по просторам королевства, но здесь сурово принято женскому полу не колесить по дорогам, а сидеть дома и создавать какой-то уют на довольно примитивном уровне. Может, если найду понравившегося мне человека, так и поступлю со временем, но пока ничего наперед не загадываю», – размышляю я.

«С моей внешностью в те же любовницы я легко могу попасть к кому захочу из благородного сословия, кому такое дело еще вообще интересно, но вот не лежит душа почему-то, хоть ты режь меня», – вздыхаю я, прислушиваясь к постоянному гулу на поверхностях кареты, вроде все же начавшего стихать дождя.

Пока ты служишь личной охранницей – ты самостоятельный более-менее человек в личном плане, а как только встала на содержание или вышла замуж, превращаешься в безвольный придаток своего господина.

Абсолютно без всяких прав, с чем я тоже абсолютно не согласна.

Такие здесь понятия и непоколебимые условности уклада местной жизни, за что самым серьезным образом выступают храмовники.

Есть у меня другие способности, поэтому хочу только через них попасть в более нормальную и спокойную жизнь со временем.

Ведь считаю, делю и умножаю я, наверно, лучше всех в этом мире и точно в графстве Квитунг славного королевства Витания. И в самом королевстве тоже…

– Правильно, Олга! И в трактире на скамейках поспят! Не растают! – пискнула одна из служанок, сдобная Вилия, мечта половины графской дружины, и тут же очень по-простому полезла было на кровать, первой занимая лучшее место у стенки.

«Черт, все никак не смогу привыкнуть к тому, что здесь в речи нет мягкого знака», – подумала я только.

Поэтому я здесь не Ольга, а только Олга, пришлось привыкнуть к новому звучанию своего имени.

Откуда я ее безжалостно тут же согнала, молча прихватив пальцами за нежную, пухлую руку в запястье.

Вилия без слов беспрекословно подорвалась с кровати, следуя за моей рукой, понимая, что синяки на ней останутся надолго, если она попробует со мной поспорить пару лишних секунд.