– Ради чипсов согласна и на твою компанию, – ответила я. – Только давай на улице посидим? Не хочу разглядывать ваши разбросанные повсюду носки.

– Можно подумать, у вас другие виды, – хмыкнул он, но настаивать не стал и скрылся за дверью. Я устроилась на деревянном крылечке, свесив ноги вниз. Села так, чтобы видеть тропу – а ну как Труха меня потеряет и решит проверить. Маловероятно, что она забредет к футболистам, но все же. Задерживаться надолго я не планировала – отыграю голодную сцену, усыплю бдительность и унесу ноги.

Вик присоединился ко мне через пару минут, но в другой футболке, на сей раз голубого цвета и с эмблемой «Манчестер Сити». В руках он держал два пакета с чипсами. Вкусы были разными, он предложил мне выбрать, и я взяла с беконом.

– Разве «Юнайтед» и «Сити» не принципиальные соперники? – поинтересовалась я.

Вик сел рядом, я бы даже сказала, слишком близко, и ответил:

– Принципиальные. Удивлен, что ты в курсе.

– Ха! Может, мои познания не включают в себя полные составы команд и годы их чемпионств, но базовые вещи невозможно не знать. И если команды соперничают, почему у тебя обе футболки? Я думала, футболисты фанатеют по одной своей команде, а другие усиленно презирают.

– А ты встречала много футболистов? – спросил он с насмешкой.

– А то. Десятки или даже сотни.

– И всех в лагере?

– Нет, иногда на матчах. Когда мы были помельче, частенько выступали на каких-нибудь открытиях или дерби.

– Как чирлидеры?

– Спортивная гимнастика – не чирлидинг. Даже не близко, – оскорбилась я.

– Я знаю, что такое спортивная гимнастика, – сказал Вик. – А футболка «Сити» на мне потому, что я не болею за какую-то команду, мне это не интересно. Мне нравится красивый футбол, обычно я за него. За красоту противостояния, а не за победу конкретных людей.

Как ни странно, я поняла, о чем он.

Может, в гимнастике все было устроено иначе, но, когда я смотрела на выступления других по телевизору, тоже больше думала о красоте исполнения, а не о принадлежности команде. Когда видишь, сколько труда вложено в визуальную легкость прыжка или плавность каждого перелета, невозможно за такое не болеть. А я всегда видела, как и замечала недоработки, слабые стороны, моменты преодоления и прочее. Когда отдаешь чему-либо более тринадцати лет, по-другому не бывает.

– Знаешь, какой вид спорта нравится мне почти так же сильно, как футбол? – продолжил Вик, разглядывая покачивающиеся на легком ветру березки. Ответил он сам, не дожидаясь моего вопроса: – Шахматы.

– Шахматы? – недоверчиво хмыкнула я. – Даже не баскетбол или хоккей?

– Нет. Шахматы, – он оторвал взгляд от березок и повернулся ко мне: – Я рос в интернате, мы там много играли. Первый тренер нас научил.

– Ты рос в интернате?

– Угу. Футбольном.

Это было… неожиданно. Теперь потертость его футболок обрела иной смысл – может быть, Вик вовсе не выпендривается. Или я надумала лишнего? Кажется, у футболистов это нередкая ситуация, если они из других городов. Многие спортсмены росли совсем не как обычные дети. Я тоже одиночка и с детства сама по себе – в лагерях и на сборах. Но не в интернате.

Вик поймал мой взгляд и улыбнулся:

– Знаешь, почему шахматы, Лана?

– Даже не представляю.

– Они так же круты, как футбол. Это просчет соперника, изучение его ходов, умение надавить на слабую сторону… только посредством разума. Сидя на стуле, а не бегая по полю. Если бы я не выбрал футбол, определенно пошел бы в шахматисты.

Шахматистом я Вика не представляла.

Непонятно, зачем он завел эту тему. Хотел перевести все в шутку? Или пожалел, что рассказал об интернате? Пока я об этом думала, Вик потянулся ко мне, пытаясь… не знаю даже, что сделать. Убрать с лица волосы? От неожиданности я застыла и удивленно моргнула, глядя на него и уже вдвойне не понимая, что происходит. Вик же смотрел на меня с улыбкой – той самой, насмешливой.

А потом резко повернулся и махнул кому-то:

– Пашок! Хватит прятаться, мы тебя заметили.

Из-за березок вывернул рыжеволосый паренек, на ходу пряча в шорты мобильный телефон. Он там не просто так прятался, а делал фотографии – вот, что я сразу поняла. Ничего особенного он не заснял – мы с Виком просто болтали, – но этот его наклон ко мне… Роману хватит и этой малости, чтобы выйти из себя.

Я отложила пачку с чипсами, отряхнула ладонь и встала на ноги.

Посмотрела на Вика сверху вниз и сказала:

– А знаешь, Витя… пожалуй, и я бы поставила на второе место после гимнастики шахматы. И эта глупая фотография – всего лишь никчемная пешка.

– Сразу понятно, что ты ничего не понимаешь в шахматах, Лана, – он улыбнулся, демонстрируя выпирающий клык. – Пешки важны. Без них не было бы самой игры.

Когда девчонки вернулись с тренировки, я сидела на крыльце нашего домика, прокручивая в голове случившееся. Этот Вик… уделал меня второй раз. Да как ловко! Пока я думала, что жертва обмана он, оказалось, что это я сижу в луже. Отвратительное ощущение, вот просто отвратительное!