В общем, зал был битком. Хлопали охотно, девчонок поддерживали с энтузиазмом. Ну и, Влад был абсолютно прав, красивых сисек там и впрямь было предостаточно. На любой, так сказать, вкус. Было из кого выбрать, в общем.

– О, я знаю, кто победил! – Гарик вскочил, покачнулся и ухватился за стену. – Та, смазливая в красном купальнике! С челкой дурацкой еще!

– Маша, – подсказал гитарист Юрило.

– Точно, Маша! – Гарик обшарил глазами стол и схватил бутылку. Щедро набулькал себе и остальным. И по ходу дела еще полил сыр, колбасу и нарезанные кругляшами апельсины и лимоны. – Девочка Маша, была ваша, станет наша… Слышь, Вовчик, а скоро уже награждение-то будет? Хочу свою Марусю порадовать.

– По голосованию… – начала Ирина, но я ткнул ее пальцем в бок. Она пискнула и замолчала.

– Через пятнадцать минут, – ответил я, посмотрев на часы.

Ирина всхлипнула.

Жесть, конечно. Если бы сюда в девяностые попала какая-нибудь из феминисток новой волны, ну, из тех, которые в обморок падают, даже если ей просто намекнуть на какое-то там неравенство, то ее, наверное, удар бы хватил. Смешно… Тогда, в двадцать первом веке, мне весь этот феминизм казался чушью и бредом сивой собаки. К женщинам я и тогда относился уважительно и, можно сказать, с трепетом. И тогда считал, и сейчас считаю, что девчонки способны справится почти с любой работой едва ли не лучше мужиков. Во всяком случае, в моей команде я на любую из девчонок готов положиться безо всяких «но» и «если». Что Наташа – огонь и творческий энерджайзер, что Иришка – многозадачный гений менеджмента, что Света – зам бога по администрированию. С парнями все было не так однозначно… А чего добивались горластые и скандальные феминистки, мне было непонятно. Тогда.

А вот сейчас…

Вот, к примеру, вся эта команда «Рандеву». Успешные бизнесмены, уверенные в себе мужики. Нормальные, в целом, не из какой-то приблатненной шушеры. В тюрьме никто из них не сидел, на уголовной фене не ботают. Но со всеми вопросами идут ко мне. Ну вот серьезно, как так? Иришка сделала все, от и до. Организовала прошлый конкурс, рекламный ролик забабахала в рекордно-короткие сроки, эти вот «Крученые сиськи» спланировла и все концы с концами свела. И все это на глазах и у Гарика, и у остальных. Но воспринимают они ее все равно как «девочка, водочки нам принеси!»

Хрен знает…

Получается, что горластые и скандальные феминистки не зря горланили и скандалили? И это их усилиями наше неповоротливое общество мало-мало цивилизовалось и научилось ценить за заслуги, независимо от пола?

«Это называется „испанский стыд“, – подумал я, слушая, как мужики из „Рандеву“ обсуждают выдающуюся женственность некоторых конкурсанток. – Или „кринж“, если говорить языком молодежи…»

– Так, вот мы все и порешали! – Гарик снова покачнулся и посмотрел на меня. – Не пора еще на сцену выходить? А то я уже хочу помацать мою Машу-Марусю…

– Смотри, Гарик, домацаешься, – заржал Афоня. – Жена ебе такой пистон вставит, будешь до Самары лететь и материться!

– Так это же исключительно для профессионального интереса! – стукнув себя кулаком в грудь, заявил Гарик. – Должен же я убедиться, что там все нормально, никакой ваты или, прости-господи, силикона! У меня же, в натуре, только натур-продукт! Значит и сиськи должны быть на-ту-раль-ны-е!

– Пойдем потихоньку, – прошептал я на ухо Ирине и незаметно пожал ей руку. Она встала и шагнула к двери. Я тоже поднялся.

– Что, уже пора? – всполошился Гарик. – Сейчас, погодь, мы еще накатим и погнали…

– Еще не пора, – сказал я. – Я за тобой зайду, когда будет пора.

– Так, но накатить нам это не помешает… – Гарик схватил бутылку и посмотрел ее на просвет. Лицо его стало обиженным, как у ребенка, который обнаружил, что мороженое в морозилке закончилось.

– Влад, на два слова, – тихонько сказал я и вышел за дверь.

– Ну? – спросил Влад.

– Слушай, а вы можете Гарика на сцену не выпускать? – спросил я. – А то он же ни петь, ни свистеть. Опозорится, будет потом обижаться.

– Хех, – губы Влада растянулись в ехидной улыбке. Блин, кажется, я только что подкинул в его слегка подогретый алкоголем мозг интересную идею.

– Влад? – я вопросительно приподнял бровь.

– Я понял, понял, – закивал Влад. – Все сделаем в лучшем виде!

– Значит, договорились, – я хлопнул Влада по плечу и пошел догонять Ирину. Она нервно комкала в руках салфетку.

– Слушай, а что если победительницей объявят не эту Машу, а ту, которая по голосованию жюри победила? – осторожно спросила она. – Меня сразу убьют или сначала пытать будут?

– Милая, делай, что полагается, – успокоил я ее. – Он завтра даже не вспомнит, какую Машу и за что хотел награждать.

– А если он на сцену вылезет? – спросила Ирина.

– Значит будет кринж, – пробормотал я.

– Что будет? – переспросила Ирина.

– Да ничего не будет, – засмеялся я. – Ну, наблюет в зрительный зал, всего-то и делов. Газетчики будут счастливы. И у зрителей появятся новые байки. Все нормально будет, давай, вперед. Или проконтролируй. А я из зала посмотрю. Танцоров ты классных нашла. Как они там называются? «Мартовский кот»?