– Ну допустим, – кивнул он. – Но это ведь помогает, а, как всем известно, лучшее – враг хорошего. Так в чём тогда проблема?

– Нет там ничего хорошего, Виктор Сергеевич, – в присутствии медсестры я называл его только на вы. – Время в лечебницах словно остановилось, а надо двигаться вперёд. Они ведь могут оказывать медицинскую помощь более качественно, просто нет возможности.

– Если я правильно понял, вы, Александр Петрович, – сказал он ещё более официальным тоном, чем я разговаривал с ним. – С завтрашнего дня начинаете нести культуру в массы, вот и будет неоценимый вклад в развитие медицины среднего звена.

– Это всё понятно, но всё равно знахарь – это не лекарь и все проблемы не решит даже овладев в какой-то мере точечной магией. Поэтому я и хочу взяться ещё и за фармакологию.

– Ну книги достойные у меня есть, я тебе принесу, – немного смягчился он и перешёл на ты. – А вот насчёт развития фармации, могу предложить один вариант. Есть у меня один старый знакомый. Он правда очень странный, зато живой в отличие от изобретателя тонких потоков. Царствие ему небесное.

– Тогда вы непременно в ближайшее время должны меня познакомить с вашим странным фармацевтом. И про книги не забудьте.

– С книгами проблем нет, а вот с этим чудаком обещать не могу.

– Это ещё почему? – удивился я.

– Да он в последние годы вообще никого к себе не подпускает и никуда не выходит из дома. Всё, что надо для жизни, ему привозят курьеры.

– Ой, кого-то мне это напоминает, – хмыкнул я.

– Я так понимаю, ты имеешь ввиду Поджарского? – улыбнулся Виктор Сергеевич.

– Его самого, – кивнул я.

– По сравнению с Курляндским, Альберт Венедиктович просто душка и любитель светских вечеринок.

– Тогда тем более мне надо с ним познакомиться. Даже если вдруг ему не понравятся мои идеи, он об этом никому не расскажет.

– Это уж точно, – хмыкнул Виктор Сергеевич. – Даже зеркалу, потому что у него их нет.

– Неряшливый вид учёного это не самое страшное из его качеств.

– Ну смотри, я предупреждал, – хмыкнул дядя Витя. – Тогда после своего семинара заезжай за мной и попробуем попасть за самую защищённую дверь на берегу Невы.

Я задумчиво почесал затылок. После работы я собирался ехать в типографию. Успеть и то и другое точно не получится, надо выбирать. Если бы не надо было отдавать в печать третью часть методических рекомендаций, можно было бы визит в типографию и отложить.

– А в четверг возможно будет к нему попасть?

– Без разницы, – пожал плечами Виктор Сергеевич. – У него все дни одинаковые и он ни в один из них никого не ждёт в гости. Так что можно уйти, не солоно хлебавши в любой день недели. Не исключаю, что мы даже приходя под дверь каждый день, попадём к нему в марте.

– Ясно, – вздохнул я. – Тогда жду книги и завтра попробуем попасть к вашему Курляндскому.

Сегодня ко мне должен был прийти тот самый пациент с огромной опухолью панкреато-дуоденальной зоны. На данный момент – это самый сложный случай, связанный с новообразованиями. Мне ещё предстоит не только убрать злокачественные клетки по всем закоулкам, но ещё и восстановить желчные протоки, проток поджелудочной железы, стенку двенадцатиперстной кишки, которую тоже частично придётся убирать вместе с опухолью. Стенка желудка уже в процессе, сегодня посмотрю на её состояние и, скорее всего, буду увеличивать толщину соединительнотканного фрагмента, чтобы обеспечить достаточный запас прочности.

Время уже десять, с десяток довольных пациентов поблагодарили за оказанную помощь и ушли, а этого пациента всё нет. Я уже было подумал взять в регистратуре его телефон и позвонить, как открылась дверь и вошёл наш долгожданный.

– Доброе утро! – с приветливой улыбкой сказал я. – А я уже собирался вам звонить, вы сегодня позже, чем обычно.

– Здравствуйте, господин лекарь! – с виноватым видом сказал он. – Да так получилось, срочно надо было супругу сопроводить до магазина. Ей срочно понадобились новые сапожки, а без меня она выбрать не может. Смех, да и только, глупости какие-то.

– Ну почему же, – ещё шире улыбнулся я. – Раз она в таких вопросах не может без вас, значит любит. Просто хочет больше внимания от вас, а вы возможно оказываете его недостаточно. По пути домой купите букет цветов, увидите, как она обрадуется и вам обоим будет очень приятно.

– Да, Александр Петрович, – сказал мужчина и задумчиво почесал макушку. – Вы правы. Я со своей болячкой настолько ушёл в себя, что почти перестал обращать на неё внимание. И сейчас, когда ходили в магазин, больше раздражался, чем радовался за неё, когда ей понравились выбранные сапожки.

– Вот видите, – хмыкнул я. – Купите ей цветы. Обязательно.

– И её любимый меренговый рулет, – улыбнулся он. – Она всегда разглядывает его на витрине пекарни, но не хочет покупать, говорит, что вредно для фигуры. Ну иногда-то можно. Пусть у неё сегодня будет праздник, она заслужила. Носится со мной, как курица с яйцом, а я только бурчу в ответ.

– Ну вот, – подмигнул я ему. – Будет сегодня на два счастливых человека больше. Вы и сами почувствуете себя лучше, когда увидите радость в её глазах. А теперь давайте ближе к делу, располагайтесь, будем работать. Света, звони Корсакову.