— А как?

Она взяла у меня телефон, открыла нужное окно.

— Вот тут можете написать. Хотите помогу?

Я пожал плечами.

— Ну напишите, не знаю… от души. Надо ж поблагодарить человека, что он время нашел, поддержал по человечески… Но паханом это лишнее меня определять.

Она звонко и искренне рассмеялась.

— Вы хайповый! Вас уже комментаторы на сезон V-Fights зовут, поздравляю!

— Это куда? — спросил я.

— Лучшее в русскоязычном продакшне шоу с бойцами.

— Ясно… — ответил я, а про себя подумал, что ясно, что ничего не ясно.

Девчонка ввела что-то на появившейся клавиатуре, что-то нажала.

— С меня подписка! Хотя страница у вас странная! Пустая!

Я только поскреб затылок.

— Меня Алина зовут. Считайте, что пранк удался.

— Знать бы ещё, что такое пранк… — усмехнулся я. — Кстати, ничего не случится, если мы на ты перейдём.

— Ха! Ну ок. Если захочешь, буду твоей м-м… учительницей. Пиши если че, — она снова подмигнула, развернулась и пошла дальше, виляя бёдрами. — Я если че чилить в чайхане люблю. Запоминай!

Я постоял, глядя ей вслед. Постепенно в голове начал выстраиваться смысл. Комментарии, подписки, просмотры. Вот почему Сергей взбесился. Я испортил ему дело с Магой Карателем.

Это как проверить в реальной уличной драке Чака Норриса или Ван Дамма. Если зритель увидит, что актер проиграет, то и в фильмах он будет смотреться не так круто, как раньше. А тут охранник, которого никто не знал, сбил всю «непобедимость», как карточный домик.

Телефон снова мигнул, отвлекая от размышлений. В этот раз завибрировал. На экране высветилось: Ренат СБ. От него, кстати, было несколько пропущенных.

— Алина! — крикнул я девчонке. — Как на звонок отвечать?

— По полоске пальцем проведи! — крикнула она в ответ, не оборачиваясь.

Я уставился на экран и сделал так, как она сказала.

— Внимательно, — сказал я, поднося телефон к уху.

— Да-да, внимательно слушай, понял? — от голоса из динамика сквозила агрессия.

— Пока нет. Повтори, — ответил я. — О чем базар?

— Ты меня подставил, — зарычал Ренат. — Перед Игоревичем кинул конкретно. Перед всеми. Я теперь, черт побери, выгляжу директором цирка. Думаешь, он простит мне это шоу? Думаешь, ты только себе подписал приговор? Ты, клоун, подрался с бойцом прямо на камеры! Что мне теперь людям говорить, что я, как начальник охраны своим пацанам не могу донести, что бойцов не нужно бить, а нужно разнимать?!

Я молчал. Не потому что не знал, что сказать — просто считал ниже своего достоинства перебивать истерику. Пусть выкричится. Видно, что он весь день копил злость в себе. И наверняка получил взбучку от шефа. Хотя это не повод так грубить.

— Знаешь, сколько денег ушло на раскрутку Карателя? Сколько в него влили бабла? Это был продукт, готовый к продаже. А теперь он мем. Потому что ты решил поиграть в героя.

— Тебя связно мысли учили выговаривать? — спросил я спокойно. — Конкретно, что надо?

— Флешка где? — процедил Ренат, еще больше свирепея.

— Ты о чем?

Я не стал говорить, что понятия не имею, что такое «флешка». Хотя в первый раз слышал такое слово. По хорошему надо послать Рената куда подальше и обрубить связь, но мне самому стало интересно — о чем речь?

— Дурака не включай, флешка у тебя?! — свирепел мой собеседник.

Я взглянул на дорогу, на которой под ярким светом фонаря ездили автомобили.

— Давай так, конкретизируй что надо и смени тон, а там может быть договоримся. Ренат помолчал пару секунд, видно не привык, что с ним так может разговаривать подчиненный, пусть и бывший.

— Слушай сюда, — прошелестел он. — Ты отдаешь флешку. И публично извиняешься на камеру. Время у тебя до утра. Потом приедут или ребята и тебя ставят на колени. Или я лично с тебя спрошу!

Он замолчал.

— Ренат, — сказал я наконец. — Ты, видимо, попутал.

На том конце повисла тишина. Я продолжил, не повышая голоса.

— Я не привык извиняться. И не собираюсь начинать. Ни перед тобой, ни перед кем-либо еще.

Он шумно выдохнул, как будто хотел что-то сказать — перебить, наехать, отстоять лицо. Но я не дал.

— И еще. Спрашивать ты у меня не можешь. Можешь на крайний случай поинтересоваться. Вежливо. С формулировкой, которая не вызывает желания надавать ладошкой по губам, — я говорил тихо, почти лениво. — В таком тоне ты со мной разговаривать не будешь. Ни сейчас, ни потом.

Я помолчал, давая ему переварить информацию. И добавил, как ставят подпись под приговором.

— А чтобы тебе яснее было, кто тут кому что должен… Это я тебе даю время до утра. Все обдумать и перезвонить, чтобы извиниться. Понял, нет? Я закончил.